С любовью, сволочь
Шрифт:
Сева
— Диего, когда эта пиявка высосет тебя досуха и ты придешь ко мне плакаться в жилет, я тебе напомню. А я, скажу, говорил, но ты меня не слушал.
— Куда приду? — удивился он, не поняв дословно переведенную на английский идиому.
— Жаловаться. Ты правда думаешь, что это великая любовь?
— Сэв, ты идиот, — расхохотался Диего и опрокинул в глотку половину пивной кружки разом. — Кто говорит о любви? Она хочет гринкарту, а я хочу трахать красивую бабу, которая
— А если дети?
— Какие еще дети? Я умею надевать chubasquero. Детей я захочу не раньше, чем смогу обеспечить им достойное будущее. А это будет еще не скоро. С Элли у нас договор: как только она получает грин, мы разводимся. Если, конечно, не передумаем. Мало ли что может случиться. Вдруг нам понравится быть женатыми.
Мы сидели в баре вдвоем — импровизированный псевдомальчишник. Утром Диего должен был зарегистрировать брак с Элькой. Никакой свадьбы он не планировал и даже, кажется, не поставил в известность свою родню, которая вряд ли одобрила бы женитьбу на какой-то там русской. Я так и не понял, на хера ему это понадобилось. По всему выходило, что как раз именно на хер и понадобилось.
Тогда, пять месяцев назад, я так и не ответил на ее соблазнительное предложение. Вроде бы по-человечески Элькино желание зацепиться в Пиндостане было понятно, рыба ищет где глубже. Но зная ее натуру, я понимал, что отделаться от нее потом будет сложно. Одно дело трахаться в охотку, совсем другое — семья. Как бывает, когда муж и жена живут каждый своей жизнью и изредка пересекаются в постели, я насмотрелся в детстве. Себе такого не хотел. Когда на следующий день Элька попыталась вернуться к ночному разговору, я потребовал тайм-аут на подумать.
Признаться, тогда я все же колебался. Промелькнуло такое: почему бы и нет? Она веселая, забавная, с ней легко. И в постели нам тоже неплохо. Любви нет? Да кому она нужна, это любовь? Одни драмы от нее. Я был близок к тому, чтобы согласиться, но тут позвонил отец и осторожно поинтересовался, правда ли я решил жениться на Эльке.
Я так же осторожно попытался выяснить, откуда дровишки. Оказалось, что Элька поделилась планами со своей мамашей, та написала Галине, а Галина доложила отцу.
«Не знаю, па, — сказал я дипломатично. — Может, да, а может, и нет. Посмотрим».
На самом деле смотреть я никуда не собирался и для себя решил твердо: ни за какие коврижки. Все колебания как ножом отрезало. Элька терпеливо ждала, но стала нетипично нежной и ласковой. Готовила, убирала и не мешала работать. А уж как выкладывалась в постели! По туристической визе она могла пробыть в Штатах полгода. Намекнуть, что пора бы и до дому, было неловко — не находилось повода.
Где-то через месяц Диего праздновал день рождения и пригласил меня в бар. Работали мы хоть и в одной компании, но в разных зданиях и виделись не так уж часто. Я спросил, можно ли прийти с девушкой, он не возражал.
Кончилось все тем, что с вечеринки Диего ушел с Элькой. Это неприятно напомнило
Бро, сказал я, если тебя не смущает, что мы трахались последний раз сегодня утром, забирай. Считай, это подарок. Только передай ей, что обратно она уже не вернется.
Мы стукнули кулаки, и они ушли. А я поехал домой и собрал Элькины вещи. Никакой обиды, злости, ревности. Это как раз был повод, которого мне не хватало. Я бы даже билет купил ей в Питер или в Барселону, когда они наиграются.
Но получилось все совсем не так, как я ожидал. Элька пришла только через два дня — за вещами, чтобы перебраться к Диего. С виноватой улыбкой попросила прощения.
«Эль, — сказал я спокойно, — если у него хер слаще, соси на здоровье, я не против. Но учти, что обратно ты сюда уже не придешь. Мне пофиг, с кем ты валяешься дома, но разматывать тебя на двоих с другом я не собираюсь. Слишком олдскул для таких высоких отношений».
Она поцеловала меня, забрала вещи и уехала. Я вздохнул с облегчением, два вечера после работы ходил по квартире голым и заказывал пиццу, а на третий для разнообразия вызвал шлюху. Эта черномазая тварь стащила у меня из кошелька двадцать баксов и оставила на шее засос, над которым стебался весь отдел. На этом тему продажной любви я для себя закрыл. Негативный опыт — тоже опыт.
Прошло четыре месяца. Я вкалывал как проклятый, но все же однажды выкроил время сходить на свидание с девчонкой из соседнего отдела. Мы поужинали в мексиканском ресторанчике, перепихнулись, потом встретились еще раз, но дальше не пошло — стало скучно. Элька, к моему удивлению, так и жила у Диего. Но еще сильнее я поразился, когда он сказал, что собирается на ней жениться.
Меня пригласили свидетелем, чтобы я подписал публичный сертификат о браке. После короткой церемонии Эльке, разумеется, приперло сфотографироваться — с сертификатом в руках и с нами по бокам. Она была в белом платье, мы с Диего в костюмах.
— Будешь выкладывать в сеть, не забудь подписать, где жених, — подколол я. — А то хер разберешь.
Они сели в машину и укатили отрываться в Вегас, а я пошел в ближайший бар и набрался в дуплину. Почему? Да потому что внезапно и резко, как мордой в салат, накрыло воспоминанием, вырвавшимся из темного чулана. Я думал, что запер его надежно, а оно все равно выбралось.
Последняя ночь с Машей и мое предложение…
Если бы она согласилась… Пусть даже не прямо сразу. Сказала бы: да, но не сейчас, через два года. Я бы вернулся — к ней. Если бы…
Я пытался загнать эти мысли обратно, запереть снова. Нырял с головой в работу, пил, трахал каких-то случайных девок. Ничего не помогало. Ничего!
Я заходил на ее страницу, давно заброшенную, листал, смотрел фотографии, особенно те, где мы были вдвоем. Вспоминал, вспоминал, вспоминал…
А потом как-то внезапно подошел май. Ее день рождения. И мы тогда еще поспорили, что она хорошо сдаст… или не сдаст математику.
Я не выдержал. Нашел какую-то дурацкую открытку, загрузил в воцап и приписал к ней: