С милым рай в шалаше

Ясина Калина

Вдруг она соскакивает с меня.

— Что ты делаешь? Раны, ожог сильный на животе, надо обработать, — тараторит и смущается, а мне все равно, я улыбаюсь и тяну её на себя.

— Потом, всё потом, иди ко мне, девочка моя.

Подаётся ко мне, но резко останавливается.

— Нет. Андрей, вам нужно обработать раны.

И опять игнорирование, опять командирский голос. Что я сделал не так? Почти в любви признался. Значит, она сделала выбор, и не в мою пользу. Сижу молчу.

Раны мне обработали, ногу помассировали, а я всё ещё молчу и наблюдаю за всеми её движениями. Каждый её жест, каждое прикосновение отдаётся во

мне волной жара. Фантомно ловлю руками её тело, а по факту только глазами трогаю. Как хочу её всю, дышать тяжело, почему она злится, почему не хочет со мной говорить? Не хочу её отпускать.

Алина встала и собрала сумку. Пошла на выход. Я молчу. У самых дверей разворачивается и говорит, краснея.

— Андрей. Мне не ловко говорить… но прошу, больше так не делать…

— Что не делать? Не спасать тебя? — я вывожу её на откровенный разговор, пусть сама скажет, своим ротиком произнесёт.

— Нет, спасай, пожалуйста… Вернее… Да… — её уже дрожь бьёт, ещё сильнее краснеет, — не целуй меня больше и не говори… ну… то, что сказал… никогда.

— Хорошо. Понял. Забудь.

— Ещё раз спасибо, что спас меня.

Алина не успела договорить, как в комнату ворвалась Галина, ещё её здесь не хватало. Галя нагрубила Алине, и мне пришлось прикрикнуть на неё. Да как она смеет себя так вести, как будто я её собственность, как будто мы… семья.

— Ты совсем что-ли, Галя? Какого ты сюда припёрлась? Я просил тебя не приходить. И что это за собственнические замашки. Я не давал тебе права присваивать меня.

Она меня вывела. Я злился. Встал на ноги и схватился рукой за волосы. Алина точно подумает, что мы любовники, а мне не нужно было этого. Девушка и так ведёт себя со мной отстранённо. И что бы я ей сейчас не сказал, не собираюсь отступать. Я не буду на неё давить, но постепенно добьюсь своего, и Алина будет моя.

— Но, милый, я беспокоилась за тебя, бросила всё и пришла, как только узнала. Давай я тебе помогу, ты ранен, не двигайся.

И Галя тянет ко мне руки, а её слова меня ещё больше взбесили.

— Галя! Я тебе не милый. Ещё раз повторяю, между нами больше ничего нет! Не приходи сюда, я тебе не рад.

Но она как будто меня не слышит. Обняла меня одной рукой за шею, а другой лезет под футболку.

— Андрюшенька, ну зачем она тебе? Она не будет тебя любить как я. Посмотри, я ради тебя на всё готова. Хочешь — унижай меня, хочешь — бей, только прикасайся. Я не могу без тебя. Пожалуйста… пожалуйста, люби меня.

И, взяв меня за волосы на затылке, притянула к себе и целует. Я оторвал её от себя, она не перестаёт цепляться, истерит и плачет. Я задом пячусь к столу, беру с него бутылку воды и выливаю ей в лицо. Галя хватает ртом воздух, вода стекает по ней, но это возымело действие. Она замолкает и смотрит на меня растерянным взглядом. Затем в глазах мелькает осознанность. Но не раскаяние и смущение, а злость и серьёзность намерений.

— Я люблю тебя, Андрюша и ты будешь моим. Только моим! Нам никто не помешает, я избавлюсь от всех препятствий. — А потом голос и мимика меняются на нежность. — Я зайду ещё, милый, выздоравливай.

Я смотрю на неё, и мне становится страшно. Она же больная. Со своей ревностью она может навредить Алине. Я оделся и вышел из дома с намерением проверить, не отправилась ли Галина пакостить ни в чём не повинной девушке. Я просто мимо пройду и всё.

Но как только вышел, то сразу увидел возле

дома Алины машину Семёныча. Что он там делает? Ревность всколыхнулась пламенем в груди. Я даже удивился этому чувству. Остановился и наблюдаю. Из дома Алины вышла тётя Маша, дошла до меня и остановилась.

— Сынок, как ты? Сильно поранился?

Она правда обо мне беспокоится.

— Всё нормально, тёть Маш, Алина меня перевязала. А что это Семёныч у неё делает?

Вопрос сам вылетает, и я глаз не отрываю от машины. Тётя Маша посмотрела на меня, прищурилась.

— Так, навестить её приехал, мёда банку привёз, лекарств ей накупил целую кучу в районе, чай сейчас пьют, разговаривают, планы у них там на будущее. Я ушла, не стала мешать.

Пока она говорит, мои руки в кулаки сжимаются, зубы скрипят, дышать тяжело становится. Значит, планы у неё со старостой, да? Ну, конечно, зачем я ей такой, если у неё Семёныч есть. Теперь понятно, почему мне отказывает. У меня шансов нет против Семёныча.

Я ещё сильнее себя накручиваю, кажется, уже пыхтеть начинаю, а тётя Маша масла в огонь подливает.

— Хороший мужик Семён, работящий, ответственный, не пьющий, холостой опять же. И Алинка девка ладная. Ну и пусть старше, главное же согласие между собой. Хорошая пара будет. Андрюша, с тобой всё хорошо? Ты чёй-то красный, у тебя не температура, случайно?

— Нет! — ответил, стиснув зубы, — на пожаре обгорел, всё хорошо, не волнуйтесь.

Немного отдышавшись и взяв себя в руки, я спросил у тёти Маши, нужна ли ей помощь, и хотел уже пойти к ней, как увидел, что Алина и староста вышли из дома. Он протянул ей руку, а она охотно вложила свою, и они стоят так, улыбаются друг другу. Долго.

Чёрт! Что ж так больно-то. От того, что это неизведанные ещё мной чувства, я не могу с ними справиться. Я подхватил тётку под руку и повёл её к ней же домой. Надо отвлечься.

Глава 20

АЛИНА

ПОСЛЕДСТВИЯ ПОЖАРА

Огонь потушили. Я даже не вспомню сейчас, что и как происходило. Когда поняла, что это мой дом горит, всё, мозг отключился, остались чисто инстинкты. Даже после того, как всё потушили, я начала обрабатывать раны и ожоги у соседей. Они сами подходили, как в медпункте, по очереди. Хорошо, что я приготовила мазь от ожогов, спасибо бабушке. Порезы обрабатывала просто спиртом, кто-то принёс. На бинты простынь рвала. Слышу вокруг меня разговоры, что это не просто возгорание, а поджог. Пока об этом не думаю.

Все постепенно разошлись. Оглянулась по сторонам, чего-то не хватает, не могу понять чего. В голове слишком много мыслей и страхов. Это мне повезло, опять Андрюша меня спас. А если бы не он, то, скорее всего, не было бы у меня дома. Дома в деревнях горят со скоростью спички. Поджог. Зачем это кому-то?

Андрюша! Вот что мне не хватало. Как же я так проворонила, когда он ушёл? Ну да, я в шоке была от случившегося. Но ушёл, не дал раны обработать. Надо к нему бежать.

Быстро вымылась, собрала сумку и к Андрюшеньке. Я так благодарна ему. Он мой герой. Хочется броситься ему на шею и расцеловать. Немного покраснела от такого признания самой себе. Но мне нельзя хотеть даже этого. Галя, наверное, уже у него дома, узнала новости и теперь жалеет его. Может, мне не ходить уже, а то нарвусь на интимную картину. Мне неприятно будет. Мне и сейчас неприятно, ревность душит прям.