С милым рай в шалаше
Шрифт:
— Нет, всё нормально. Я где? — спрашиваю у доктора. Мне очень интересно. Часть знаю и помню, а часть нет.
— Вы в районной больнице, у вас небольшое сотрясение. Как вас зовут, помните?
Я задумался на какое-то время.
— Нет.
— Читать помните как?
Представил книгу с открытой страницей и, как бы, читаю.
— Да, буквы знаю.
— А писать сможете?
Опять вспоминаю. Лист бумаги, ручка. Ага, писать тоже могу.
— Да.
— Адрес, где вы живёте, помните?
— В Семёновке, — говорю
— А теперь ваше имя?
Доктор смотрит на меня с поднятыми бровями.
Я сосредоточился. Ещё чуть поднапрягся. Начал вспоминать действия.
— Андрей! — И как подорвался с кровати. Вырвал капельницу. — Алина! Где Алина? С ней хорошо всё?
— Андрей Сергеевич, успокойтесь. Алина спит. Всё у неё хорошо. Вы сами остановитесь и отдохните. Сядьте. Сядьте, сказал. Или опять в обморок упадёте. То её спасаем, то теперь вас спасать надо.
Я сел на кровать. Все в палате выдохнули, опять молчат и смотрят на меня. Вспоминаю, что случилось в последнее время. Я чуть не потерял Алину. Галина хотела её убить, убила почти. Я в последний момент спас мою девочку.
— Галина где? Она хотела Алину убить. Я подоспел в последний момент.
Вячеслав Дмитриевич посмотрел на меня, вздохнул и ответил:
— Вы ни о чём другом думать не можете, да, Андрей Сергеевич? Галина в полиции, пробуют у неё взять показания. Не получается. Мне кажется, у неё психическое расстройство на почве ревности. Но пусть сами разбираются. Пусть ищут преступников. Хочу ещё кое-что сказать. Возле палаты Алины стоит три полицейских. Пока полиция не обнаружит тех, кто на неё напал, будет так. Вы, Андрей, дышите глубже и успокаивайтесь. Я вам тоже назначил психолога. Выглядите вы очень плохо. Ваши волосы поседели после последнего инцидента с вашей невестой. Надо вам лечиться.
Вячеслав Дмитриевич встал и вышел из палаты. Я обхватил голову руками. Мужики шепчутся между собой, но мне ничего не говорят.
Оказывается, я так устал. Последний стресс выбил меня из колеи. Сейчас зайду к Алине, посмотрю на неё, и пойду в ЗАГС договариваться о росписи.
Охрану поставили в коридоре. Теперь в наш аппендицит никто не сможет зайти. Начальник полиции проводит последний инструктаж. Я поздоровался и хотел пройти, но меня остановил полицейский:
— Сюда в палату только по разрешению.
Я остановился, не могу понять, почему меня не пропускают.
— Мне можно, вот мои документы.
Протягиваю свой паспорт. Полицейский взял документ и сравнивает со списком. Отдаёт мне документы назад.
— Проходите, Гаврилов.
— Задержись, Андрюша, поговорить надо. А вы, старший лейтенант Недосека — молодец, так держать.
Другие два полицейских поздоровались со мной за руку и улыбнулись. Они уже караулили палату с Алиной, поэтому меня знают.
Мы с начальником отошли в сторону.
— Андрюша, плохо выглядишь. Поседел даже. Это из-за последнего случая с твоей
— Да, Николай Николаевич. Я думал, что моя Алина умерла. Самому в тот момент жить расхотелось. Очень испугался. Но её спасли, а я вот чуть копыта не откинул. Но я справлюсь. Сейчас посмотрю на неё и дела поделаю. Как у вас дела? Говорят, что Галину невозможно допросить?
— Тайна следствия, Андрюша, ничего не могу рассказать. Мы с ней занимаемся.
Как-то не весело озвучил это всё начальник участка. Я не стал сильно давить, так, для профилактики.
— Но вы же найдёте тех наёмников, Николай Николаевич? Я, конечно, не думаю, что они бесплатно пойдут добивать Алину, но хочется уже спокойствия.
— Не переживай, Андрей, справимся.
И отпустил меня.
Я зашёл в палату, посмотрел на мою девочку, поцеловал ей пальчики. Возле неё крутится медсестра.
— Да не переживайте вы так, Андрей Сергеевич, она сейчас спит, пульс нормальный, дыхание в норме, цвет лица восстанавливается. Алина спать будет долго, ей отдохнуть надо и успокоиться. Я с ней буду. Вы отдохните идите.
Я мотнул головой, ещё раз поцеловал свою девочку.
Почему все говорят, что я плохо выгляжу? Да, седая прядь. Кстати, я ещё себя не видел, надо посмотреть. Вошёл в уборную, посмотрел на себя в зеркало. Да-а… Действительно, плохо смотрюсь. Лицо серого цвета, под глазами круги, волосы взлохмачены. Ещё эта белая прядь в волосах, такая яркая, непривычная.
Умылся, расчесал волосы пальцами, улыбнулся сам себе. Нормально выгляжу, как мужик после обморока.
Мне надо в душ сходить и переодеться. Потом в ЗАГС поеду, успею ещё. Я, кстати, домик снял недалеко. В гостинице очень дорого жить.
Выхожу в дверь больницы. Оп-па-на… А ко мне на встречу Богданов, собственной персоной. Мы с ним в Африке служили. Это его я собой закрыл. Он тоже был ранен, но не сильно. Его то сразу в Москву увезли, а я на месте остался. Мне тогда за него капитана дали.
— Подполковник Богданов.
Отчеканил я твёрдо и уверенно. Что он здесь делает? К кому приехал?
— Капитан Гаврилов.
Поприветствовал меня мой бывший начальник и мотнул головой. Я выше него, но смотрится Богданов отлично. Халёный такой, ухоженный, шикарный. Не то что я. Но мне плевать.
— Каким судьбами в нашу глушь, Игорь Игоревич? Кого-то навещаете? — спрашиваю я, боюсь, что он по душу Алины. Я то знаю, что она от него сбежала. Но зная Богданова, он бы Алину давно нашёл.
— Как дела, Андрей? Выглядишь не очень… — и качает головой из стороны в сторону.
— Всё хорошо, Игорь Игоревич. У вас как? Так к кому пришли, — настаиваю я.
— Андрей, осточертели мне эти происшествия с Алиной. Сколько можно? Я заберу её с собой в Москву, положу в лучшую клинику, за ней смотреть будут по высшему разряду. Вертолёт ждёт, только команду дать.