С прибоем на берег

Приплясывая на залитых водой колдобинах, по заброшенному лесному просеку шла небольшая колонна бронетранспортеров, которую замыкали два плавающих танка. Ночной марш к району ожидания совершал усиленный взвод морской цехо-ты гвардии лейтенанта Юрия Русакова.

Командир взвода беспокойно ерзал на переднем сиденье головного бэтээра, на каждой развилке сверялся по карте, опасаясь заплутать. Впервые, по приказу нового командира батальона, довелось ему возглавить бросок подразделения, да еще с приданными танками. Машина командира роты гвардии капитана Миронова шла где-то далеко в стороне, и даже по радио нельзя было ни о чем справиться - соблюдался строжайший режим радиомолчания. Неволь-

но думалось Русакову о том, как совсем недавно роптал с другими командирами взводов на то, что «стадность» приучает к безынициативности, заставляет прятаться за чужой спиной. А теперь ему ох как не хватало чьей-либо широкой спины впереди!

Одна из машин вдруг тревожно просигналила, заставив Юрия вздрогнуть. Спрыгнув на землю, по щиколотку утопая ;в чавкающей, жиже, он побежал в хвост остановившейся по его команде колонны.

– Что-то стряслось у четвертого!
– подсказал ему заместитель командира взвода Тимофеев, высокий, чуть сутуловатый сержант. Разбрызгивая сапогами грязь, Русаков помчался дальше.

Возле четвертого бронетранспортера он едва не столкнулся в темноте с расстроенным водителем.

– Трансмиссия забарахлила, товарищ гвардии лейтенант, - узнав Юрия, виноватым голосом сбивчиво объяснил водитель, - греются подшипники…

– Вы же, Маринич, доложили о готовности к маршу,~ укоризненно покачал головой Русаков.

– Все было в полном порядке, товарищ гвардии лейтенант… - уныло оправдывался водитель, опустив голову, которая казалась неестественно маленькой над широченными плечами.

– Хорош порядок… Где Брусков?

– Я здесь, - откликнулся из-под машины младший сержант.
– Разрешите посветить фонарем?
– спросил он, выбравшись наружу.
– Ничего не получается на ощупь.

– Прикройтесь чехлом, - с досадой буркнул лейтенант и мысленно чертыхнулся: «Не хватало угодить на фотопленку самолета-разведчика…»

Сквозь неплотные швы брезента пробрезживали золотые лучики, видно было, как возились внутри, побрякивая ключами, неясные тени.

Чуть погодя Русаков послал за водителем своей машины Файзулаевым.

– Нашел же ты, кунак, где остановиться!
– влезая под чехол, сказал тот расстроенному коллеге.
– Принимаешь теперь грязевые ванны.

Лейтенант взглянул на свои часы со светящимся циферблатом, прислонился спиной к холодной броне. Колючие струйки стекали ему за шиворот, змеились между лопаток, а он не менял позы. Отрешенно смотрел на серую стену нахохлившегося под дождем леса, на тусклую полоску зари, теплющую на востоке, и настроение его окончательно портилось.

– Ну что там, Файзулаев?
– очнувшись наконец, спросил он, не думая о том, что вопросом своим обижает старшего по званию Брускова.

– Нашли, товарищ гвардии лейтенант!
– отозвался матрос.
– Сальник вырвало. Этот медведь Маринич резьбу свернул. Верно говорил мой дед: хорошо бить поклоны твердолобому!

– Сколько времени потребуется на замену?
– оборвал Юрий разговорчивого водителя.

– Минут через семь будем заводить, - весело произнес Файзулаев.

Юрий симпатизировал этому расторопному, слегка раскосому пареньку за его неунывающий нрав. На форменной рубахе у матроса поблескивал голубой пятиугольничек. Файзулаев до призыва закончил автодорожный техникум. Этим он в глазах командира взвода выгодно отличался и от Маринича, пришедшего служить после десятилетки, и от Брускова - бывшего комбайнера.

Отвернув обшлаг комбинезона, Юрий снова глянул на часы, прикинув, что в общей сложности будет потеряно почти тридцать минут. Теперь, если даже жать на полной скорости по ухабам и лужам, все равно к назначенному сроку не успеть. Первый серьезный прокол в командирской биографии гвардии лейтенанта Русакова.

«Полуштатский человек, чего с него взять!» - процедит сквозь зубы командир роты Миронов. А Русакову именно сегодня, в первом самостоятельном марше, хотелось доказать и Миронову, и новому комбату гвардии майору Родионову, что бывший инженер-электрик Русаков носит военную форму не по воле случая, а по праву наследника - сына солдата.

Он вернулся к своему бэтээру, кое-как почистил щепой заляпанные сапоги, влез в кузов. Матросы сочувственно посматривали на командира. Почти машинально Юрий глянул на путёвую карту. Черная ленточка проселочной дороги причудливо петляла среди лесных массивов и только в одном месте огибала широкую луговину.

Взгляд гвардии лейтенанта задержался на этой загогулине - и неожиданно спасительная мысль обожгла мозг. Схватив измеритель, он стал торопливо гонять его по карте. Выходило, если свернуть на луговину и пересечь ее по центру, путь сократится на добрых пятнадцать километров. А на открытом месте можно и скорости прибавить, чтобы поспеть в установленный срок. Как это при рекогносцировке штабные офицеры просмотрели такой выгодный маневр!

Маленькая колонна двинулась дальше. Русаков только перестроил ее - оба танка теперь шли следом за командирским бэтээром. Лейтенант повеселел, ситуация уже не казалась ему непоправимой. То и дело он вставал в кузове во весь рост, чтобы не проглядеть удобный поворот.

Лес заметно редел, за его опушкой клубился блеклый рассветный туман. Головной бронетранспортер медленно перевалил через неглубокий кювет и вышел на поляну, оставляя в густой траве двойную тропу. Танки двинулись за ним. Лейтенант велел Файзулаеву прибавить газу и не заметил, как колеса стали подминать торфяные кочки вместе с пучками остролистой осоки.

Осознали опасность, лишь когда бэтээр внезапно осел, словно сошел с твердой земли на воду. Дерн под его колесами предательски запузырился.

– Болото, товарищ гвардии лейтенант!
– тревожно выкрикнул пулеметчик Филипеня.

– Стоп!
– приказал Юрий водителю. Оглянулся и увидел, что идущий следом танк медленно проседает, гусеницы его молотят вхолостую, выбрасывая потоки ила.

– В танке! Остановить двигатели! Жалюзи закрыть!
– надсаживая грудь, кричал; гвардии лейтенант, забыв, что ларингофон отключен. Неровно экипаж услышал его - машина замерла, цепко схваченная трясиной.