С/С том 9. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее
Шрифт:
Раз возникнув, мысль стала крепнуть и вскоре превратилась в какое-то сатанинское наваждение. Нет! Прочь! Этого быть не может — Тарния любит его и хочет быть матерью его детей. Но тяжелые предчувствия не уходили. А вся ночь была еще впереди.
Снотворное! Как он раньше не догадался?
Джемисон принял горячий душ, проглотил четыре таблетки из походной аптечки, которую всегда брал с собой в дорогу, и рухнул в постель. Таблетки быстро подействовали, и он погрузился в тяжелый сон.
Проснулся он от настойчивого телефонного звонка. Какое-то время Шерман
Свершилось! Ясное дело, ему спешат сообщить новость, которую он так ожидал. Шеннон больше нет, он свободен!
Отшвырнув одеяло, Джемисон вскочил на ноги и схватил трубку. Голос телефонистки произнес:
— Мистер Джемисон, ваш мажордом хочет с вами переговорить. Надеюсь, я вас не потревожила?
— Соединяйте! — рявкнул Джемисон.
Послышался щелчок, затем раздался голос Смита:
— Мистер Джемисон?
— Да! В чем дело?!
— Мистер Джемисон, боюсь, у меня для вас плохие новости… очень плохие, сэр… — Голос старого слуги дрожал.
— В чем дело, Смит?! Да говорите же! — прорычал Джемисон, нисколько не сомневаясь насчет того, что он сейчас услышит.
— Боюсь, что миссис Шеннон похитили, сэр. Все на это указывает.
— Похитили?! — Сердце Джемисона дернулось и застучало, как паровой молот. Что он несет, этот старый дурень? Может, это оборот речи, эвфемизм, вроде «отошла» или «усопла»?
— Похитили?! О чем вы говорите, Сэм?
— Разрешите, сэр, я расскажу все по порядку.
— Да говорите же, ради Бога!
— Сэр, миссис Джемисон, как обычно по утрам, поехала в церковь. Конкин видел, как она уезжала, он смотрел, пока машина не скрылась из ввду. В половине девятого Конкин обнаружил метрах в ста от ворот припаркованную машину миссис Джемисон, но самой хозяйки внутри не оказалось Конкин позвонил мне из автомата, и я немедленно прибежал. Мы осмотрели машину и нашли записку, зажатую между «дворником» и ветровым стеклом.
— Прочтите ее! — приказал Джемисон.
— Да, сэр. Вот что там написано: «Джемисон, ваша жена похищена. Если хотите видеть ее в живых, не делайте никаких сообщений в полицию и прессу. Не предпринимайте вообще никаких шагов. Мы свяжемся с вами в десять вечера». Это все, сэр, — завершил Смит хриплым голосом.
Джемисон не был бы Джемисоном, если бы его тренированный мозг не умел за долю секунды оценить любое, самое неожиданное и крутое изменение ситуации и принять быстрое и верное решение.
— Смит, поступайте, как сказано в записке, ничего не предпринимайте. Ясно? Машину Шеннон отгоните в гараж. Ждите моего возвращения. Постараюсь успеть на рейс в 11.30. Пусть Конкин встретит меня в аэропорту.
Времени оставалось в обрез, и Джемисон заметался. Он быстро напялил одежду, игнорируя душ и бритье. Возможность привести мысли в порядок появилась, только когда самолет на Майами был уже в воздухе. Джемисон постарался трезво оценить ситуацию.
Во-первых, он понял, что его одурачили.
Кулаки его сжались. Убить
Стюардесса принесла кофе. Шерман отпивал маленькими глоточками горячую жидкость, а на лице гуляла мрачная ухмылка.
«Джемисон, — говорил он сам себе, — тебя обвели, как сопляка. Но, мистер Клинг, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я вам, ублюдки, покажу, кто такой Джемисон! И ты это запомнишь, Клинг, и ты, Лукан-слизняк… Не знаете вы, подонки, кого решили кинуть».
Он вспомнил о Тарнии. Да, в Рим пока звонить рановато.
Затем в памяти всплыло содержимое записки, оставленной похитителями.
«…Если хотите видеть ее в живых, не делайте никаких сообщений в полицию…»
Вот уж чего он точно не хочет, так это видеть ее в живых. Тем не менее в полицию пока что сообщать не стоит. Во-первых, никакой гарантии, что они выполнят свою угрозу, даже если он информирует полицию. Во-вторых, следовало сначала узнать, какой выкуп потребует эта сволочь Клинг. Так… теперь Конкин и Смит. Их нужно будет убедить помалкивать… заставить поверить, что он, Джемисон, знает, что делает. Они хоть и глупы, но преданы Шеннон.
Он попросил стюардессу принести еще кофе и продолжал напряженно размышлять, пока самолет мчался в облачных просторах к Майами.
Лепски сидел за письменным столом, с тоской наблюдая за стрелками часов. Еще десять минут — и его дежурство закончится.
С утра он обещал Кэррол увеселительную программу на этот вечер: сначала кино, потом ужин в ресторане. И что женщины находят в кино и ресторанах? Не лучше ли телевизор и домашний ужин? Но это были мысли бесполезные, хотя и привычные. Так уж устроены эти существа, говорил он сам себе со вздохом.
Лепски рассеянно листал журнал комиксов, когда резко и неожиданно прозвучал телефонный звонок. Лепски неохотно поднял трубку.
— Это Чарли говорит, — раздался в трубке знакомый голос. — Тут пришел один парень и жаждет видеть вашего самого лучшего детектива. Я сразу же о тебе подумал, Том. Хочешь с ним пообщаться?
Лепски глянул на часы. 18.00. Рабочий день закончился.
— Что ему надо?
— Говорит, что хочет сделать очень важное сообщение, но, повторяю, желает сделать это лишь в присутствии лучшего детектива. Так что, впустить?
— Ну, раз ему нужен самый лучший детектив, то пусть войдет.
В комнату вошел упитанный, хорошо одетый подросток лет десяти-одиннадцати.
— Вы мистер Лепски? — спросил он на удивление спокойно, не выказывая никакого трепета от встречи с асом дедукции.
— Да, мой юный друг, он самый, — ответил Лепски, сдвигая шляпу на затылок — была у него привычка не снимать головного убора даже в помещении.
— Дежурный сказал, что вы здесь — лучший сыщик. Это правда?
— Заявление дежурного не вступает в противоречие с общеизвестными фактами. И что тебе, сынок, нужно от лучшего детектива?