S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
Вернулись Лягух и Мук. Набрали целый подсумок, килограмма три, скребберского янтаря, и ещё со стакан звёзд, чечевиц и других бустеров, всех цветов радуги.
– Вот, эм энд эмс принесли к чаю, аж качает, - пошутил Мук, принимая от Святого котелок с крепким, дымящимся чаем и две банки подогретой тушёнки с упаковкой галет.
– Это в общую кассу, потом в стабе разберёмся, что это за эм энд эмсы.
Генерал забрал подсумок со стаканом, понёс их в Камаз с радаром. Там уже и так было килограмм с двадцать всяких споранов и горошин. Лежали они в большом зелёном деревянном ящике от боеприпасов. Убрал прикрывавший ящик бушлат, поднял крышку и поставил новые трофеи отдельно, в уголок.
Я так понял, место сейчас безопасное, стронги жгли костры, побольше нашего. Многие не теряли времени даром и уже спали, укутавшись в плащ-палатки и обняв свои рюкзаки. Другие носили ветки и поддерживали огонь. Сменялись часовые на постах.
Генерал тоже назначил кострового и двух в патруль.
– Остальным спать! Через четыре часа меняемся.
Я попал в команду спящих, и мне повезло, дежурить вовсе не пришлось. Через три часа станция перезагрузилась. Выспаться я, правда, не смог, костёр грел грудь и лицо, а спина мёрзла. Так и проворочался в полудрёме все три часа. А потом кисляк начал накрывать ложбину со станцией.
Когда туман рассеялся, я увидел два товарняка. Вагоны были всякие, от цистерн до платформ с комбайнами. Жаль, но ни мы, ни Стронги не имели возможности разграбить этот поезд. Места для груза не было совсем.
На общем канале Бананан отдал приказ:
– Выдвигаемся, проскакиваем кластер быстро. Ни на что не отвлекаемся.
Я вернулся на своё место в "коробочке", и вскоре мы поехали. В бойницу были видны удивлённые лица немногочисленных работников станции, которым не повезло оказаться там ночью. Охранники с автоматами, дежурный в железнодорожной форме, машинист с помощником. Вот и всё население. Через пару-тройку часов они пожрут друг-дружку, а сильнейшего из них добьют грузчики, которые прибудут сюда из стаба, за содержимым вагонов.
Мчали мы споро, не хотел Бананан вести колонну по разбитой дороге. А транспорт грузчиков, однозначно, разобьёт эту грунтовку. Пересеклись с Пилоновскими мы уже под утро. Два, некогда эмчээсовских, автобуса с грузчиками, громадные Уралы с наращенными кузовами, автокран. Посигналили нам, объехали по обочине, даже останавливаться не стали. На бортах у всех белый ромб, знак стаба Пилон.
Когда солнце разогнало ночные тучи и бросило вправо длинные тени от придорожных лысых тополей, наша машина подпрыгнула на стыке стаба и кластера. Позади осталось бескрайнее, заброшенное поле со следами старых, заплывших землёй линий окопов. Справа и слева от дороги были навалены большие, пёстрые кучи бытового мусора. Ветер гонял по полю бумажки и рваные полиэтиленовые пакеты.
Солдат заметил:
– Сразу видно, рядом живут люди.
Я откликнулся:
– Ну да. На кластер со стаба мусор вывозят, а при перезагрузке всё исчезает, и снова чисто. Мусорной проблемы нет.
Солдат продолжил:
– Некрасиво просто, а так, конечно, ход нормальный. А вот интересно, хоронят они убитых где?
– Я думаю, их заражённые сжирают. А если раненого до стаба доволокли, то он не умирает уже.
– Не... Сжигают, наверное.
Разговор утих. Впереди появился первый блокпост. Проехали без проблем. Вдали, прямо посреди поля, виднелось поселение, окружённое стеной из сложенных друг на друга бетонных блоков. По всей видимости, где-то рядом прилетал завод железобетонных изделий. Красотой тут вообще никто и не помышлял заморачиваться. Всё серое или зелёное от наросшего мха и лишайников.
У замшелых бетонных ворот колонна встала. Бананан, Богомол и Генерал о чём-то долго говорили со стабовской охраной. Охрана вела переговоры по рации. Кто-то подъезжал, уезжал.
Наконец ударили по рукам. Бананан и Генерал рассчитались за въезд, и колонна тронулась. Как я потом понял, лишь для того, чтобы разгрузиться. Вся лишняя техника затем покинула бетонное кольцо стаба и встала недалеко от стен. Наши же машины были оплачены Генералом полностью, и мы спокойно могли оставить их в стабе, под охраной на три дня. Когда мы проезжали в ворота, перед первой машиной Генерала вклинился чёрный Паджерик.
– Едем за ним, - сообщил наш командир.
– Он покажет дорогу до нашей стоянки и гостиницы.
Таким образом, отделившись от основной колонны, мы поехали своим путём. Все дороги в Пилоне были уложены бетонными плитами. Колёса машин всё время стучали по их стыкам. Как по железной дороге, мы добрались до площадки. Размером она была с футбольное поле, окружённая со всех сторон двумя рядами колючей проволоки, между которыми виднелись столбики с камерами наблюдения. Тут же, над "полем", возвышалось трёхэтажное, двухподъездное, серое здание, некогда покрашенное жёлтой побелкой, но сейчас об этом напоминали лишь небольшие полупрозрачные пятна под балкончиками и свесом крыши. Стоянка была почти пуста. Наши машины сиротливо заняли ближний к зданию угол.
Наш проводник заезжать не стал. Остановился возле входа, закрыл паджерик. И стоял, поджидая нас возле входа в трёхэтажку. Над его головой висела старая, обветшалая вывеска - "Боржч".
– Рад приветствовать новичков в нашем городе. Я хозяин сего заведения - Шмель.
– Генерал.
Наш командир подал руку Шмелю. Обменявшись рукопожатиями с хозяином заведения, наш отряд прошёл внутрь. Только Лягух не захотел никуда идти и пошёл отсыпаться в радарную установку и заодно поохранять "сундук с сокровищами".
Чувствуя себя неуверенно на новом месте, Генерал поддержал эту инициативу Лягуха. И тот, лишь поздоровавшись со Шмелём, пошёл обратно к машинам. На пол-пути он уже, по обыкновению, замахал руками и начал о чём-то громко ругаться сам с собой.
Я же был приятно удивлён своим номером. Нет, особого ремонта там не было. Бетонные стены были обшиты вагонкой, отчего в комнате немного пахло деревом. Но зато было электричество и свет, музыка в виде музыкального центра и кучи дисков. Я тут же воткнул первый попавшийся. Заиграла приятная, нативная мелодия с женским вокалом и звуками природы - неплохо. Вот чего мне давно не хватало - музыки. Ещё одна пустая ячейка в моём сознании заполнилась, и я вновь вспомнил свой сон. Явь?
Справа от входа была ещё дверь. Это были туалет и ванная! Я открыл кран. Вода полилась, а через несколько секунд она пошла и с парком. Горячая! Это уже слишком круто, чтобы быть похожим на правду. Здесь, в этом царстве холода и промозглой, вечной сырости - островок тепла, спокойствия и комфорта. И всего-то за десять споранов в день. Да их там в Рынске лопатой, после орды, можно было грести. Знал бы, что тут так классно можно расположиться, весь рюкзак бы ими набил.
Я закрыл номер. Разделся и лёг в наполняющуюся ванну. Как же классно. Казалось бы , навечно задубевшее, скованное, напряжённое тело - начало прогреваться. Живительное тепло, мышца за мышцей, связка за связкой - начало проникать в моё тело. Напряжение спадало. За журчанием воды слышалось пение соловья, сопрано девушки и звук бамбуковой флейты бансори. Это было просто чудесно. Меня начало "рубить". Я, пересилив себя, всё же вылез из ванны. Вытерся и дотащился до кровати со свежим бельём. Выключил музыку и рухнул в объятия холодных, свежих, льняных простыней. Моё тепло быстро победило, стало хорошо. Я так сильно расслабился, что мне даже лень было повернуться на правый бок. Вырубился сразу. И спал без снов.