С тобой навеки
Шрифт:
Как и во многие жизненно важные моменты с Акселем, его любовь наиболее громкая, когда он тихий. Она в том, как он смотрит на меня, как прикасается ко мне; в его частом прерывистом дыхании, в дрожи его рук, когда он ступает ближе, чтобы поцеловать меня. Поцелуем, который говорит:
Я люблю тебя.
Я хочу тебя.
Ты прекрасна такой, какая ты есть.
Запустив пальцы под пояс моих леггинсов, он медленно стягивает их вниз. Я перехватываю
Аксель заводит руку за голову и стягивает футболку, пока я берусь за его джинсы и стягиваю их с бёдер. Он скидывает их вниз, затем быстро переступает с ноги на ногу, освобождая стопы.
И вот мы стоим голые, наши пальцы вскользь задевают друг друга, затем переплетаются; руки начинают осторожно бродить, изучая впадинки и изгибы, мягкую плоть и жёсткие линии. Его ладони скользят по моей талии и вниз к заднице. Мои скользят вверх по его груди, мягко перебирая тонкие тёмные волоски на груди, затем ложась на его плечи.
Аксель нежно склоняет голову, и наши рты встречаются в медленном, глубоком поцелуе. Я таю рядом с ним, в тепле его тела, в удовольствии от его возбуждения, такого твёрдого и горячего между нами. А потом он пятится и опускается на матрас, уже не занятый палаткой, а просто отодвинутый к стене, где гирлянда висит над окном. Аксель медленно ложится, закидывает руки за голову и смотрит мне в глаза с лукавой улыбкой.
— Ну? — спрашивает он. — Я дал обещание, когда ты делала мне массаж.
Я сдерживаю улыбку, закусив губу.
— Серьёзно? Ты просто хочешь, чтобы я оседлала твоё лицо.
Его член дёргается, и его язык показывается наружу, смачивая губы.
— Именно этого я и хочу, да. Если ты тоже этого хочешь.
— Ну то есть… — к моим щекам приливает жар. Между моих бёдер влажно, мои груди будто пульсируют от его поцелуев и прикосновений. В клиторе тоже ощущается мягкая, ритмичная пульсация. — Да. Я хочу.
Улыбнувшись, он убирает подушку из-под своей головы, а я подползаю по матрасу вдоль его высокого тела. Я останавливаюсь и потираюсь об его твёрдую длину, дразня нас обоих.
Аксель просовывает руки между нами и нежно поглаживает меня, целует моё горло, ключицы, груди. Я краду жадный, голодный поцелуй в губы, с языком и зубами — поцелуй, который заставляет его застонать и крепко обхватить руками моё тело. Затем он мягко отталкивает меня и подтаскивает выше за талию.
— Такая красивая, — говорит он, проводя ладонями по моим рёбрам, покусывая моё бедро. — Очень, очень красивая, — а потом он подтягивает меня ещё ближе, вынуждая меня ахнуть и схватиться за подоконник для опоры.
Его борода такая мягкая на моих бёдрах, его рот тёплый, а его язык бл*дский мастер — медленное скольжение плоского языка именно там, где я ноющая и влажная, и это заставляет меня дрожать от удовольствия. Я лениво двигаюсь ему навстречу, постанываю, когда его ладони поднимаются выше, накрывают мои груди, затем нежно дёргают соски. У меня вырывается
Всё так тихо, умиротворённо, горячо и необузданно, есть лишь его тело и моё, тепло огня, тихое поскрипывание подоконника, пока я цепляюсь за него, пытаясь удержаться от столь интенсивного удовольствия, что приходится зажмуриться, ибо я могу лишь чувствовать.
Я взбираюсь всё выше и выше, моя ладонь запутывается в его волосах, перебирает прохладные шелковистые пряди. Прикасаясь к нему, я слышу его удовлетворённые стоны, чувствую ритмичное проседание матраса. Мои глаза открываются, и обернувшись через плечо, я вижу, что его бёдра двигаются, толстый член стоит высоко, длинные ноги согнуты и напрягаются, пока он двигается, будто ничего не может с собой поделать.
Мои пальцы сильнее вцепляются в его волосы, пока я наблюдаю за ним, и удовольствие плавит мои конечности, хлынув прямо между ног.
— Акс, — шепчу я. — О Боже.
Вскрикнув, я выгибаюсь ему навстречу и кончаю, волна за волной сотрясает моё тело. Его язык нежно движется, ладони ласкают и успокаивают, пока я зову его по имени и цепляюсь за него, переживая свою разрядку, пока она не стихает.
Хватая ртом воздух, я неуклюже бухаюсь на матрас. Это вовсе не сексуально, но я слишком раздавлена, чтобы переживать.
— Нормально? — спрашивает он.
— Я трупик, — бормочу я.
Аксель медленно приподнимается на локтях.
— Надеюсь, что нет. Я с тобой не закончил.
Я смеюсь, задыхаясь, и перекатываюсь к нему, переплетая наши ноги, обвивая рукой его талию. Затем я хватаю его за подбородок и целую, чувствуя свой вкус и его, и каким-то образом я уже снова изнываю, что оказывается весьма удобным, потому что Аксель говорит:
— Руни. Ты нужна мне.
Поглаживая его по щеке, я провожу рукой по его бороде и снова целую. Я закидываю ногу на его бедро, а Аксель подтягивает меня к себе на талию так, что я оказываюсь на нём верхом.
— Я хочу быть внутри тебя, — говорит он, задыхаясь. — Но это необязательно, если…
— Я тоже этого хочу, — шепчу я ему в губы.
Он стонет, не разрывая поцелуя, вводит в меня один палец, затем второй, и размеренно растягивает меня. Пока он прикасается ко мне, его рот бродит по моей коже, его стоны рокотом проносятся по моему подбородку, затем по шее. Потом он отстраняется и аккуратно тянется к ящику тумбочки, доставая презервативы и смазку.
Я раскатываю презерватив по его длине, пока Аксель с помощью смазки и своих пальцев нежно и любяще заботится о том, чтобы я была готова. Воздух покидает наши лёгкие, когда я направляю его к своему входу и начинаю опускаться. Я преодолеваю совсем немножко, после чего мне приходится остановиться и очень громко сказать очень плохое слово.