С утра и до вечера
Шрифт:
и основные особенности всех девятисот новых открытых им
видов животных. Это был человек удивительной
работоспособности. Если чем-нибудь увлекался, то отдавал делу все
силы, все дни и ночи: почти не ел, не спал, работал по
двадцать два часа в сутки. И никогда не болел, не уставал.
В восемьдесят пять лет Веррилл отправился в двухлетнюю
экспедицию в южные моря и привез оттуда коллекцию из
тысячи разных животных.
Когда
океанологической станции, он много бессонных ночей провел у
аквариумов с рыбами. И вот заметил, что многие рыбы, засыпая,
...перекрашиваются. Некоторые спят в странных позах.
Таутог, похожая на окуня морская рыба-губан, спит на
боку, наполовину закопавшись в гальку. Как и человек, он во
сне часто поворачивается. Наждак-рыба1 устраивается на
ночь всегда в углу и упирается спиной в стекло аквариума
или в какой-нибудь камень. Днем она украшена бурыми
темно-зелеными пятнами. А на ночь «переодевается»:
зеленеет, плавники и хвост чернеют. Скап, или порги2, когда
не спит — серебристый, а когда спит — бронзовый с
черными поперечными полосами. Спят скапы в зарослях
водорослей и морской травы; понятно, что здесь поперечные
полосы хорошо маскируют рыбу (вспомните зебру!). Вер-
рилл нарочно несколько раз освещал среди ночи аквариум,
и всякий раз скапы, просыпаясь, тут же перекрашивались в
серебристую дневную «униформу».
Маленькие форельки нанностомусы, которых разводят
некоторые любители, ночью тоже продольные полосы
меняют на поперечные. Днем, когда они все время в движении,
темные продольные линии на боках хорошо их маскируют.
Недаром почти все быстрые рыбы так окрашены. Но ночью
поперечно-полосатая «пижама» в подводной траве менее
заметна.
Эддисон Веррилл изучал разных животных, но
головоногие моллюски пользовались особым его расположением.
Это он первым из зоологов тщательно исследовал, измерил
и даже взвесил по частям гигантских кальмаров, или
спрутов. Самый большой спрут, с которого Веррилл снял мерку,
был длиной восемнадцать метров. И весил, по-видимому,
восемь тонн!
С древнейших времен люди, поселившиеся по берегам
океанов, верили, что в морской пучине живут странные и
огромные существа3, не похожие ни на рыб, ни на раков,
1 Stephanolepis hispidus. Кожа у этой рыбы, обитающей в теплых
водах у берегов Америки, такая жесткая и шершавая, что рыбаки
часто, высушив ее, пользуются ею как наждачной бумагой. Отсюда и
странное название
2 Stenotomus chrysops из семейства Sparidae, к которому
принадлежит и наш черноморский сарг, или морской карась. Скап похож на
крупного карася, живет в море у берегов и охотится за раками, червями и
небольшими рыбами.
3 Называли их по-разному: полипусы, кракены, пульпы, краббены,
тёйфельфиши, корвены, кратены, краксы, анкертольды, ормены, трусты,
трольз-хварлы, хафгуфы, аале-тусты, спруты...
ни на других обитателей океана. Но ученые долго и почти
единодушно утверждали, что все это сказки. Веррилл
доказал с цифрами в руках, что леденящие кровь истории о
кракенах и спрутах — не миф: живут такие моллюски
в океане. Моллюски! Представляете? Спруты, оказывается,
моллюски! Кузены неповоротливых улиток и родные, так
сказать, братья осьминогов и каракатиц.
Конечно, не все кальмары огромны, как киты. Таких
всего несколько видов. Но тех, что ростом с селедку или
треску, в сотни раз больше, море местами буквально кишит
ими. Легко и быстро пронзают они синеву волн, точно
стрелы, брошенные Нептуном из тысяч арбалетов. Кальмар
формой тела копирует ракету. Мало этого: у него есть
настоящий реактивный двигатель, который кидает вперед
этого родного брата медлительной улитки с быстротой,
часто неуловимой для глаза1.
И днем и ночью кальмары всегда в движении. Снуют
неутомимо туда-сюда, подобно челнокам, ткущим
сине-черную пряжу волн. Убивать, убивать, убивать!—это
кровожадные пираты. Рывок вперед — щупальца хватают рыбу.
Укус в затылок — и рыба мертва. Щупальца бросают ее —
вертясь, опускается она в черную бездну — и хватают
другую, клюв прокусывает череп, а алчные руки тянутся за
новой жертвой.
Часто в стремительном броске, выскочив из воды,
кальмары проносятся над морем, и их реактивные сифоны,
работая вхолостую, с шипением засасывают воздух. В этих
моллюсках столько деятельной энергии, столько
неудержимого нетерпения, что странной кажется сама мысль, что
кальмар, как все смертные, тоже спит.
Но он спит! И Веррилл видел как. В аквариуме Вудс-
Хола. Тело выгнуто вверх, конец хвоста и основания
сложенных пучком щупалец опираются о дно. Голова
приподнята над песком, чтобы повернутому вбок сифону2 лучше
1 Об этих очень интересных животных я рассказал в книге
«Приматы моря». Географгиз, 1963.