С утра и до вечера

Акимушкин Игорь Иванович

палочки и втыкают их в землю по краям стога.

Даже насекомые знают толк в орудиях. Иногда это

предметы их собственного производства.

Пауки давно прославились как первоклассные мастера

всяких паутинных хитросплетений, тенет и ловушек самых

мудреных конструкций.

В тропиках Америки, в Южной Африке и Австралии

живут пауки-арканщики. Все они охотятся по ночам, и у всех

одинаковые снасти. Только держат они их по-разному —

кто

первой, кто второй, а кто и третьей лапкой. Австралийские

арканщики перед атакой раскачивают свое оружие, как

маятник, американские — нет. Но это все тактические, так

сказать, детали, суть дела не в этом.

Американец мастофора, или, по-местному, подадора,

держит и кидает свое лассо передней лапкой. Ему полюбились

виноградники, и когда подадора сидит неподвижно, трудно

его отличить от виноградных почек.

В Перу, Чили, Аргентине и Бразилии этого паука очень

боятся — так он ядовит. Если укусит палец, то палец, не

раздумывая, отрубают, иначе начнется некроз тканей,

всякие гангренозные осложнения и нередко — смерть.

Когда небо к ночи мрачнеет, подадора выбирает позицию

поудобнее и берет в лапку свое оружие — липкую капельку

ца тонкой паутинке длиной дюйм или полтора. (Капельку

он скатывает задними ножками из паутинного вещества еще

заранее, днем.)

Заметив комара или мотылька, паук замирает. Вот

жужжащая дичь совсем рядом; охотник, дернув лапкой,

бросает в нее клейкое лассо — и комар прилип к капельке. Даже

если и большому мотыльку в крыло попадет паук-снайпер,

то и к крылу прилипнет метательный снаряд, и мотылек

погиб. «Привязав» к веточке конец паутинки, который держал

в лапке, паук по шелковой ниточке, как по веревочной

лестнице, спускается вниз, где жужжит и дергается

заарканенный мотылек*

В Европе тоже есть свои пауки-снайперы. Они брызгают

в мух.., клейкой «слюной», которая превращается в сеть на

лету!

Сцитодес охотится под потолком и на камнях. Замерев,

ждет, когда беззаботная муха поближе подлетит. Тогда паук

быстро-быстро обрызгивает ее, что называется, с головы до

ног. Брызжет клейкой жидкостью из ядовитых крючьев —

хелицеров, и не как попало, а со смыслом: с боку на бок

качая «головой», все шесть мушиных ног и два крыла

пришпиливает клейкими зигзагами к потолку. Выброшенная

пауком жидкость сразу же, упав на муху, застывает и, как

веревкой, связывает ее по ногам и крыльям.

А у сцитодеса, что живет на Цейлоне, боевая жидкость

не только клейкая, но и ядовитая: коснувшись мухи, она ее

и связывает и убивает.

Один южноафриканский паук охотится на ночных

бабочек... с сачком! Он сам его плетет из паутиновых нитей

(размером с почтовую марку) и держит в лапах. Охотится

по ночам, притаившись в засаде. Когда неосторожный

мотылек подлетит слишком близко, паук быстро вытягивает

вперед длинные ноги и накрывает сачком «дичь».

Рабочие инструменты перепончатокрылых

Муравьи экофиллы живут на Яве, в Индии и на Цейлоне.

«Экофилла» по-гречески значит «дом из листьев». И это

чистая правда: именно из листьев строят экофиллы свои

дома. Не из мертвых, опавших, а из зеленых, живых,

связывая их прямо на дереве шелковыми нитями. Где же они

берут нити? Многие натуралисты задавали себе этот вопрос

и ответа не находили. Не раз под микроскопом внимательно

рассматривали муравьев, но паутинных желез у них, как

ни старались, не могли заметить. Личинки их тоже

окукливаются голыми, коконом себя не одевают, и тем не менее...

Тем не менее у личинок паутинные железы развиты очень

сильно.

Для чего?

Кажется, первым загадку эту разгадал полвека назад

Франц Дофлейн, известный немецкий исследователь Южной

Азии.

Он вскрыл однажды гнездо экофилл, чтобы посмотреть,

что делается внутри.

Большая часть муравьев бросилась на защиту гнезда. Они

выстроились вдоль поврежденного места и стали стучать по

листьям. Этот шум, похожий на треск гремучей змеи,— их

единственная защита. Одновременно от стаи муравьев

выделился небольшой отряд «саперов», которые тотчас же

принялись за починку разорванной стенки гнезда. Они

выстроились рядами у края листьев по одну сторону трещины. Как

по команде, муравьи разом перетянулись через трещину и

крепко схватили челюстями край противоположного листа.

Затем начали медленно и осторожно пятиться назад, бережно

переставляя одну ножку за другой. Края листьев

постепенно сближались. Тут появился еще один отряд строителей,

который принялся удалять с краев листьев остатки старой

ткани. Они впивались челюстями в листья и теребили их до

тех пор, пока все засохшие лоскутки не отлетели прочь.

Мусор муравьи волокли на какое-нибудь открытое место и