С утра и до вечера
Шрифт:
Самих строителей за работой не видели: про черных
птиц, которые суетились поблизости, и подумать не могли
такое. Предполагали разное. Капитан Стоке, одним из
первых исследовавший внутренние области пятого континента,
пришел к выводу, что эти шалаши строят для развлечения
своих детей туземные женщины. А тогдашний губернатор
Австралии сэр Георг Грей был автором другой «гипотезы»:
шалаш — дело рук кенгуру, заявил он, очевидно полагая,
что
Потом уже заметили, что шалаши строят именно те
птички, на которых вначале и внимания не обратили.
Внешне они ничем особенно не замечательны. Самцы иссиня-чер-
ные, похожи на сибирскую черную ворону, а самки
желтовато-зеленые. Впрочем, их много, разных видов, и окрашены
они не одинаково. Те, о которых я сказал,— самые
распространенные в Австралии шалашники: атласные беседоч-
нкцы.
Другой строитель шалашей по окраске похож на нашу
иволгу, а по внешности — на дрозда. Конический шалаш
птица-садовник украшает преимущественно мхом и цветами,
которые располагает с большим вкусом. Перед беседкой
разбивает небольшой лужок. Он окаймлен бордюром из мха, а
по нему разложены лесные цветы, ягоды и красивые камни.
Увядшие цветы птица ежедневно заменяет свежими.
А ее сосед и родич, шалашник из Новой Гвинеи,
разбрасывает перед беседкой ковер из диких роз и посыпает его
яркими плодами.
Лучше всех изучены атласные беседочницы.
Большой знаток этих птиц А. Маршалл рассказывает, что
в конце июня и в июле, когда в Австралии еще зима, черные
самцы атласных беседочниц покидают стаи и уединяются.
Каждый выбирает место где-нибудь на солнечной
полянке среди кустов и строит шалаш. Потом приносит к нему
голубые и желтые цветы и другие нам уже известные предметы
преимущественно голубого оттенка (как и глаза его подруги)
и все это раскладывает перед шалашом.
Затем украшает шалаш изнутри лепными «алебастрами».
Птица приносит откуда-то древесный уголь. «Жует» его,
добавляет немного мякоти какого-нибудь плода, смешивает
эту пасту со слюной — получается черная замазка. Ею
вымазывает беседочник все внутренние стены шалаша. Как
он мажет, видел профессор Алек Чизхолм.
«Много раз я находил,— пишет он,— шалаши,
сложенные будто бы из обуглившихся палочек». Можно было
подумать, что птица предварительно обжигала их на огне. Но
она не обжигает их, а вымазывает угольной пастой, которую
приготавливает описанным выше способом.
Перед началом штукатурных работ беседочник приносит
кусочек мягкой коры. Наполнив рот пастой, берет в клюв и
кору. Чуть разжимает надклювья, паста медленно вытекает
в щель по коре (если взять кусочек потолще, то паста,
очевидно, потечет быстрее). Одновременно кора служит кистью:
ею размазывает птица пасту по стенкам шалаша.
Но вот шалаш украшен. И самец отправляется в лес за
самкой. Далеко идти не приходится, потому что самка сидит
где-нибудь неподалеку. Еще до строительства шалашей
атласные беседочницы разбиваются на пары и кочуют вдвоем
около мест, где позднее будут построены «увеселительные
дома».
Невеста церемонно приближается к беседке, чтобы
прослушать здесь, вернее, просмотреть цветовую серенаду,
потому что ее кавалер ведь не поет, а играет перед ней
разными цветными штуками. Этот калейдоскоп красок пленяет
его подругу лучше всяких нежных слов.
Самка залезает в шалаш или с довольно безразличным
видом останавливается позади него, а самец хватает в
страсти то один, то другой цветной предмет. Вертится с ним в
клюве, словно безумный дервиш. Кидает, берет новую
игрушку, загораясь все большим азартом и вертясь и кланяясь все
энергичнее. Иногда он замирает с протянутым к ней в клюве
каким-нибудь цветным лоскутом, который обычно
соответствует тону ее оперения или глаз. И опять начинается
демонстрация собранных коллекций.
Изо дня в день в течение многих месяцев — с июня до
ноября или декабря — черная птица с увлечением играет
своими цветными игрушками, часто забывая й О еде, и о
питье, и о страхе перед врагами.
Если самка, которой обычно уже недели через две-три и
с милым скучно в шалаше, уходит в лес, самец оставляет на
минуту побрякушки и зовет ее криком, который нигде и
никогда больше услышать нельзя. Это ее трогает, и она
возвращается. Если нет — не возвращается, он бежит за ней,
бросив на произвол судьбы и свой шалаш и все богатства,
разложенные перед его дверью.
Когда шалаш заброшен, другие самцы, токующие
поблизости, сначала разрушают его, а потом разворовывают
цветные коллекции.
Они и при хозяине норовят их украсть, поэтому каждый
владелец шалаша гонит прочь всех соседей, которые иногда
навещают его. Навещают его и самки, но этих он не гонит, а
хвастает и перед ними своими богатствами.
Нередко ради чужой или холостой самки он и шалаш
переносит на новое место и токует там.
В сентябре — октябре уже все самки покидают шалаши