С волками на Вы
Шрифт:
— Привет! — крикнул он ещё издали, пряча телефон в карман. Так резко важные разговоры не прекращают. С другом, видно, трепался. О ней? — Ты какой кофе будешь?
Она даже «здрасте» сказать не успела, а он уже втолкнул её в дверь кофейни.
— Без разницы какой. Я не люблю кофе вообще.
— Тогда возьму с перцем!
Издевается? Улыбка-то наглее, чем тогда в квартире.
— Я обожаю с перцем. Допью за тобой, если что. Мне всё равно не спать сегодня. Много работы.
Варя грохнулась на стул подле единственного свободного столика, который, к несчастью,
— Вот, — она вытащила из сумки книгу и положила на пустой стол.
— А у тебя нет подружки, которой можно её подарить? — Костя оттолкнул книгу. — Мне она не нужна.
И Варя тут же со злостью толкнула книгу обратно, и та свалилась со стола.
— Я не помойное ведро. Не нужна, так иди выброси!
На них обернулись, и она в смущении зацепилась сумкой за стул, когда хотела вскочить и уйти. Пришлось нагнуться под стол и встретиться лицом к лицу с Костей, который поднимал книгу с пола.
— Я специально в мягкой обложке выбирал. Знал, что получу ей по морде.
— Извини, — сейчас она действительно чувствовала себя виноватой.
— Извиняю. Но подарки обратно не беру. Вон, — он положил книгу на подоконник. — Может, кто захочет почитать.
— Отдай её мне!
Варя схватила протянутую книгу и сунула обратно в сумку.
— Зачем ты наврал Анне Алексеевне?
— Я не врал. Ты мне очень помогла, — И когда она надулась, добавил: — Понять, что фольклор мне нафиг не нужен. А что книге пропадать? Она хорошая. Ты такой здесь не купишь. Чего разозлилась-то так?
Варя пожала плечами. Она действительно не понимала, почему ей вдруг сделалось так больно от его слов.
— Я сейчас кофе принесу. Тебе точно с перцем?
Она кивнула и сложила руки поверх сумки. Почему она не способна вести себя, как девушка за соседним столиком — откинуться вальяжно на спинку, закинуть ногу на ногу и ещё этой ногой болтать. И смеяться — громко, не обращая ни на кого внимания, будто она со своим парнем здесь одна. Наверное, потому что у неё нет никакого парня.
— А мне сегодня без перца, — Костя вернулся как-то слишком быстро, или она со своими горестями выпала из реальности. — Вдруг ни с того ни с сего захотелось с лимоном и мороженым.
Он сел напротив и, не успела она протянуть руки за фирменной чашкой, как чашки поменялись местами — с мороженым оказалась на её стороне.
— Это вкусно. Попробуй. Любимый кофе моей мамы.
Варя впилась глазами в чашку. Он явно хотел сказать не про маму. Наверное, он всем девушкам заказывает мороженое — джентльмен фигов. Можно сказать, что у неё сопли, пусть она успела в его отсутствие утереть нос ладонью. Теперь бы утереть нос ему. Только подобный выпад его не обидит. Он вон специально не отпивает из своей чашки — ждёт её решения. Не такой уж он и козёл. Ладно, к соплям мороженое уже ничего не добавит, а его обменами чашками можно и заразить. А этого она делать не собиралась, так что отхлебнула кофе. Дура! Надо было мороженое ложкой снять, а теперь тайком уже не утрёшься. Хрюша! Вот затем он и принёс с мороженым, чтобы посмеяться. Хотя не так-то ему и весело. Даже скучно. Молчит и всё на телефон поглядывает.
— Я тебя задерживаю? — спросила она, как можно злее.
Костя тут же спрятал телефон.
— Нет, нет, это по работе… А работа ещё тот волк…
— Так задерживаю? — не унималась Варя. — Я могу уйти.
— Сказал же, что буду писать ночью. Хочешь ещё кофе?
— Я кофе не пью, — поспешила она отказаться. Хватит, ему с ней неинтересно, как и ей с ним. Пора уходить. — Я люблю чай.
— Хочешь чаю?
И тут она вспыхнула явно не от кофе. Ну всё с ним ясно. Понимала же, что не надо звонить, если не хочешь «чаю».
— Я дома попью, — попыталась она вернуть лицу прежнюю бледность. Не тут-то было!
— А здесь чай тоже неплохой есть. И до чайной тут недалеко. А по дороге можно в «Лавку художника» завернуть. Там сейчас висит пара маминых натюрмортов. Хочешь посмотреть?
Надо сказать — нет. Надо иметь совесть и не водить его за нос. Она же не собака на сене, в конце-то концов. Он сейчас чего только не предложит, чтобы в итоге напоить её чаем.
— Хотя я пейзажи у неё больше люблю. Но сейчас холодно, а с фотографий мама не рисует. Ну?
И она согласилась. Да чёрт с ним! Она ведь отчего-то кусала губы, когда он оставил её тогда у подъезда без прощального поцелуя.
А картины действительно висели, но она не слышала его объяснений про разные художественные техники соседних полотен. Удары сердца перекрывали все остальные шумы. Что она делает? Что она делает? И чего он треплется о никому неизвестных членах союза художников, когда она сейчас сжуёт шарф. Надо было намотать его, как у него, чтобы висел на груди, а не душил шею, а то она и так кумач-кумачом. Наверное, она всё же себе насочиняла и нафиг она ему не сдалась. Он просто слишком вежливый, чтобы по-быстрому распрощаться.
— Спасибо, что пригласил, — выпалила она наконец. — Мне пора.
— Пора так пора, — пожал он плечами и двинулся к выходу, чтобы заботливо придержать дверь. — Я тебя провожу.
— Ещё светло. Даже не час-пик.
— Тогда куда ты спешишь? Хочешь, до «Горьковской» догуляем?
Варя не знала, что и думать. Чего он её просто не отпустит? В прошлый раз она рада была его джентльменству — дорога в ночи до дома у них не очень приятная.
— Далеко. Не хочу, — ответила Варя уклончиво.
— А чаю хочешь? — спросил тогда Костя полушёпотом, впившись взглядом в её слезящиеся уже не от простуды глаза. — С пряниками?
Она и без пряников его поняла. Голос не пропал, а это уже знак. Добрый.
— А соседи дома?
Костя покачал головой и взял её за руку. Сердце упало в пятки и вовсе перестало биться. Зато она слышала теперь своё дыхание и его. Он тоже молчал. Наверное, обдумывал что-то по работе. Не о ней же думал!
Вторая дверь опять оказалась незапертой. Но нынче в том не было Костиной вины.