С волками на Вы
Шрифт:
Костя схватил салфетку и начал промокать скатерть.
— Хочу узнать, куда все ушли.
— Кто все?
— Жители этой дыры, кто ж ещё!
Он поднялся со скамьи.
— Чая выпей, — попыталась остановить его Варя.
— Потом!
Костя махнул рукой и побежал наверх. Он постучал в дверь хозяйской спальни сначала тихо, потом громче, а затем просто толкнул дверь. Ответить ему никто не мог. Никого нет. Во всяком случае людей — воздух спёрт, будто сто лет не проветривали, и воняет мокрой псиной. Точнее волком, кем ещё. Всё прибрано, только ремень на полу валяется. Его ремень, о котором он позабыл. Тот,
Костя бегом спустился вниз и отмахнулся от протянутой чашки:
— Я хочу найти Богдана. Сейчас приду.
Он наспех зашнуровал ботинки и натянул куртку. Мокрых носков на рогах не было. Костя плотно затворил дверь и с надеждой найти хоть кого-то оглядел двор. Никого. Жаль, что не выпало нового снега — хотя б следы были, а так оставалось одно — попытать счастья у машин. Может, Богдан возится с грузовичком, а Анна ему помогает.
Снег приятно скрипнул под ногами, а нос защекотал холодный ветер. Снегопада не будет. Слишком морозно, но не так, чтобы сидеть по домам у тёплых печей, да и дым из труб не идёт. И сами дома по крышу в сугробы вросли. Где подкопы к дверям? Как в дом заходить?
Костя терялся с ответом. Собаки не лают, а уж их точно не забрали в дома обогреться. Вот за тем поворотом ответ и найдётся. Пусть Богдан и просил не задавать вопросов, но сегодня их слишком много, чтобы молчать.
— Твою мать! — сказал бы Костя, будь рядом Варя, но сейчас он сказал совершенно другое: — Что за ху…
И всё же по привычке успел закрыть рот ладонью. Но не мысли. Теперь ему очень хотелось встретиться с Богданом и узнать, куда тот дел их машину. И как? Как! Костя начал всё понимать. Мастерски разыграно, хотя провести Варьку не фокус. Сейчас всё и проверим. Дорожка утрамбована так, что хоть стометровку сдавай.
— Костя!
Но он не стал объясняться с Варей. В ботинках, даже не стряхнув снег, побежал наверх и сунул руку в рюкзак — так и есть. Вернее нет — ключей от машины нет.
— Костя?
Он обернулся к вбежавшей Варе.
— Он только под кроватью ползал?
— Кто, волк?
— Богдан! — заорал Костя.
— Понятия не имею, — промямлила Варя, не понимая беспокойства Кости. Что ему сказал Богдан? Что?
— Тебя что тут не было? Он лазил в рюкзак? Ну что вылупилась? Ответить не можешь? Ключей нет. Машины нет. Богдана нет. Анны нет. Жопа. Полная жопа, понимаешь?
— Как нет? — Варя рухнула на кровать.
— А вот так! — вскочил с корточек Костя. — Они уехали куда-то вдвоём на обеих машинах.
Варя уставилась в дверь ванной комнаты. Это не был сон. Богдан вернулся и шарился здесь. Выходит, искал ключи… Она заперлась, но он спокойно вернулся через ванную комнату. Она дура, а он не дурак. Только Кости такие подробности ни к чему.
— Наверное, шарился, — прошептала Варя. — Он же с волком возился, а рюкзаки на полу. С кровати ничего не видно. А у кого-нибудь из деревни спросить, а? Может, они знают, куда они поехали, а?
— Догадался бы спросить, если б кого увидел, — огрызнулся Костя.
Голова гудела. Извилины покрывались инеем. Он вдруг испугался не на шутку, вспомнив ночную исповедь Богдана. Как они сцепились вчера с Анной, а что если…
Костя ринулся вниз. На медвежьей шкуре больше не было ружья.
— Костя! — бежала следом Варя.
— Спокойно! — сказал он уже больше себе, чем ей. — Ничего не спрашивай. Оденься и пойдём…
Он не смог выговорить «на кладбище». Это всего лишь догадка. Он желает её проверить, надеясь, что это его извращённый криминальными хрониками мозг дал сбой. Пусть это будет неправдой, пусть… И это не может быть правдой, ведь кто-то приготовил завтрак. Может, Анне просто понадобился врач. Но зачем ехать в больницу на двух машинах? Так, может, кто-то поехал с ними. Но зачем брать ключи тайком… И из головы так и не выходила фраза Богдана — «Вы можете попытаться уехать…» Обещанного снегопада нет, но машину так хорошо снегом замело, что и не видать. Если это шутка, то дурная. А если не шутка, то какой смысл прятать машину? И куда делись все люди? И почему дома по крышу утонули в снегу? Где домашний скот?
Костя кинулся во двор к сарайчику. Замок! Приложился глазом к обледенелым доскам — ничего не видать, никакого намёка на живность. И Костя со злостью рванул дверь на себя. Замок остался висеть, не выдержали ржавые петли. Костя выругался и приставил дверь обратно, подтолкнув к ней приличный снежный ком вместо камня.
— Костя, что ты ищешь?!
Варя без шапки, в наспех замотанном шарфе, с рукавицами в руках сбежала с крыльца. Если бы он знал ответ!
— Не знаю, — выдохнул Костя честно и, вынув шапку из капюшона, нахлобучил Варе на голову. — Не простынь мне тут! Пошли!
Она протянула ему рукавицы, и Костя безропотно спрятал в них онемевшие пальцы. Ещё бы голову согреть, но её вымораживали оставшиеся без ответа вопросы. Тут шапка не спасёт. Только быстрый шаг.
— Варька, торопись!
— Куда мы идём?
— На кладбище!
— Зачем? — остановилась она, как вкопанная.
— Надеюсь просто так. На единственную местную достопримечательность посмотрим. Там должны быть интересные кресты. Как ты думаешь, а?
— Костя, говори правду! — Варя вырвала руку, за которую парень потянул её. — Ты что-то знаешь и молчишь. Говори!
Он не мог сказать правду. Богдан поделился с ним горем. И если он не убивал Анну, то будет подло со стороны Кости рассказать Варе про убийство матери отцом на глазах у ребёнка. Сначала надо проверить кладбище. Презумпцию невиновности пока никто не отменил.
— Куда ходят всей деревней? На свадьбу или похороны.
— Чьи похороны?
— Да откуда я знаю! — не выдержал Костя и зашагал прочь.
Варя побежала догонять.
— Ты не думаешь, что Анна… — лепетала она на ходу. — Что Богдан вчера…
— Да, да, и закопал её. Угу… В мерзлой земле. Как в сказке, растопив её горючими слезами.
Костя говорил и кусал губы — чего он пытается найти на кладбище, если свежей могилы там не может быть? Но поворачивать назад уже было поздно. Как-то ведь хоронят они покойников. Или замораживают во льду до весны? Кто знает, кто знает… Мысли вымораживали настолько, что Костя сам стал чувствовать себя мёртвым.
— А откуда ты знаешь, куда идти?
«От верблюда!» — чуть не ответил Костя, но огрызаться глупо — он действительно не знает дороги.