Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Сад радостей земных
Шрифт:

В первое лето они укладывали младенца наземь в конце ряда, и Перл, работая, поглядывала — как он там? Было жарко, пыльно, ребенок плакал — тоненько, хрипло, словно у него не хватало сил. Однажды Перл пошла за ребенком в барак — он спал в картонке на полу — и увидела: огромная крыса обнюхивает спящее личико. Жесткий крысий хвост свернулся тугой пружиной. Перл стояла и смотрела. Потом вошел Карлтон, крыса убежала, и после Перл лишь изредка вспоминала об этом случае; ей запомнился крысий хвост, иногда она про него заговаривала. Карлтон пытался помнить за нее все, как было, не урывками, а подряд, чтоб получалось со смыслом; его всегда пугало, что какие-то вещи забываются. Даже противные и страшные. Если что-то забудется, потеряется навсегда, трудней будет вернуться

домой.

Он был еще очень молод. В кабачках, когда мужчины боролись, он почти всегда брал верх — разве что уж чересчур напьется. У него были сильные, мускулистые руки, и ноги, и плечи, даже живот — словно гора мышц, поросшая светлым волосом. Мужчины относились к нему по-приятельски, а женщины известного склада невольно посматривали в его сторону — так было всегда. Он был еще очень молод, а стариком чувствовал себя подчас потому, что уж очень все в жизни перепуталось, и ему надо было в этой путанице разобраться и все обдумать — что случилось с его родителями, и с ним самим, и с другими людьми, надо было понять, из чего складывается жизнь и что ее определяет, — так стараешься понять, что описано в большой книге. Надо было столько всего обдумать, где ж там еще глядеть на горы, на реки и леса, даже на других людей. На это не оставалось времени.

3

Штат Флорида, пять лет спустя. Однажды Карлтон с семьей кончали ужинать. Он наклонился над тарелкой, по лицу его катился пот. Он чувствовал, как пот проступает на спине, на груди. Одна капля упала ему в тарелку — и тут до него дошло с той медлительной непреложностью, с какой открывалась ему теперь всякая правда: а ведь жаль, что на сегодня работа кончена. Там, в полях, заняты одни только руки и можно ни о чем не думать. Там ощущаешь: сознание уходит, впитывается, как вода, в стебли цвета земляных червей и в комья глины, теряется в них. Глине думать незачем, и мысль Карлтона растворялась в ней — это был покой.

А вот среди людей мысль должна быть начеку. Порою она ускользает, теряется в небе за чьим-то плечом или в чьем-то движении — вот кто-то почесал затылок или ковыряет в зубах… Забываясь так, выпадая из окружающего, Карлтон тотчас пугался. Рядом с Перл было не так-то легко сохранить ясность сознания: в ней он чувствовал что-то смутное, сонное, что влекло его и затягивало. Теперь уже все о ней судачили. Детвора над ней насмехалась. Карлтон и раньше видал таких, как она, но только издали. Беда в том, что к ней он оказался слишком близко. У них было уже пятеро детей, меньшой только недавно родился, и с каждым ребенком Перл становилась все более сонной, все медленнее приходила в себя. Карлтону дети не докучали, при нем они пугливо затихали. Одна Клара, его любимица, ничуть его не боялась; она была очень светловолосая — в отца, с такими же голубыми глазами и до того хорошенькая, что он не мог на нее наглядеться. Но в такую жару, да еще если еда была на вкус не такая, как надо, его раздражала даже Клара.

— Дай сюда, — проворчал он.

Десятилетняя Шарлин подала отцу кастрюльку. Что-то у него в желудке протестующе сжалось при одном виде размятой картошки, но он машинально положил немного себе в тарелку. Его любимая картошка. Он жевал, наклонясь над столом, надеясь наконец почувствовать вкус еды. Майк кончил есть и побежал на улицу. Перл поставила свою тарелку на окно, под самый подбородок, словно боялась обронить хоть крошку. Очень светлые пепельные волосы ее, давным-давно не мытые, сбились комом. Карлтон, жуя, глядел, как она подносит вилку с картошкой ко рту, осторожно пробует и только потом ест. Она сидела пригнувшись, склонив голову над тарелкой, будто размышляла о чем-то важном и сложном. Карлтон смотрел на ее нежный, совсем детский профиль и не дозволял себе тревожиться о том, что делать дальше. За долгие годы скитаний он убедился: лучше не тревожиться, ни о чем не думать, все равно заранее не угадаешь, вечно все оборачивается не так. Зачем готовиться к беде, может, она еще и не придет или вместо нее нагрянет совсем другая беда. Люди вроде Перл чувствуют себя в этой жизни лучше всех, потому что им вовсе не приходится думать. Иногда она вдруг разъярится и набросится на него, но он вполне может с ней сладить. А больше она никого не трогает. Дети бегают вокруг, вопят, дерутся, а она подчас их даже не замечает. Почти все время сидит и молчит — то ли ждет чего, то ли разглядывает землю под ногами, выискивает стручок или ягоду, чтоб подобрать и сунуть в корзину. И как-то жадно, хитро щурится — Карлтон замечал, так смотрят старые бродяги, сборщики фруктов, что увязались с их артелью.

За стеной горланило радио; приятно, когда музыка громкая.

— На будущий месяц отделимся, поедем одни в Джерси, — сказал Карлтон.

Может быть, он обращался к Шарлин — она одна была достаточно большая, чтобы слушать, — может, к Перл, а может, просто говорил в пространство. Среди своих домашних он всегда говорил негромко, осторожно. Слова подчас звучали невнятно, будто он прикидывался пьяным. В те вечера, когда после работы он отделывался от своих и проводил время в кабаке или с женщиной, голос его звучал, как у всех: все громче и громче, все возбужденней и самодовольней — молодой, грубый, резкий голос, который будто рвался на волю. А здесь, в тесной, убогой лачуге, голосу было так же тесно и душно, как телу, и казалось, Карлтон явственней слышит каждое слово.

— Там нет привозных прохвостов, [1] — сказал он.

Клара перепачкалась картошкой. Карлтон утер ей лицо.

— Мы поедем на автобусе? — спросила она.

— Черта с два, никуда мы не поедем, — сказала Шарлин.

Карлтон поглядел на старшую дочь. Тощенькая, беспокойная девчонка, лицо землистое, руки и ноги все в болячках. Может, это от клопов, кто его знает. С виду болячки самые обыкновенные, вроде чесотки, но корка толстая и жесткая, а когда девочка ее сковырнет, ранка кровоточит, и нарастает новая корка. У Шарлин подвижная крысиная мордочка, узкие глазки всегда смотрят недоверчиво.

1

Речь идет о сельскохозяйственных рабочих, незаконно ввозимых в США из Мексики.

— Заткнись, — сказал ей Карлтон.

Клара кормила двухлетнего Родуэла. Мальчуган хлопнул по ложке, и она упала на пол.

— Свинья, — сказала Шарлин.

— Он не нарочно, — вступилась Клара.

— Замолчите вы! — прикрикнул Карлтон.

Клара надула щеки и насмешливо посмотрела на сестру. Карлтон следил за обеими со странным отчужденным любопытством, как будто уже не раз у него на глазах девочек сталкивала привычная, не остывающая ненависть. Ему хотелось поскорей покончить с едой, выбраться за дверь, уйти в город, но он ел медленно, не ощущая вкуса, и все ждал слабой, едва уловимой боли в желудке — только намека на боль.

Шарлин ударила Клару по лицу, Клара завизжала.

— Кому я сказал, молчать!

Карлтон размахнулся и ударил Шарлин в грудь. Шарлин, сидевшая на краю кровати, упала было на подушки, но мигом обернулась к отцу. Клара засмеялась. Тарелка Шарлин валялась на полу.

— Сучка поганая! — сказала Шарлин.

Клара весело смеялась. Она перехватила взгляд Карлтона — и он был поражен и подавлен: как она веселится! Между девочками пять лет, но с виду Клара совсем ненамного моложе Шарлин. На улице разница заметнее, но в этой лачуге, где все они стиснуты как сельди в бочке, она кажется куда старше своих лет.

Родуэл захныкал.

— Иди вон, — велел Карлтон старшей дочери. — Он из-за тебя заревел. Клара, успокой-ка его.

Шарлин выбежала вон. Надо будет и самому поскорей отсюда убраться, пока не заревел и второй малыш. Клара близко наклонилась к братишке, стала что-то ему говорить. Перл сидела у окна и медленно ела, сжимая в кулаке красную пластмассовую вилку. Это была ее вилка, никто больше не смел ею есть.

Клара сказала:

— Почему все черномазые тетеньки такие толстые?

— Такие уж они уродились.

Поделиться:
Популярные книги

Диверсант

Вайс Александр
2. Фронтир
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Диверсант

Измена. Осколки чувств

Верди Алиса
2. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Осколки чувств

Солдат Империи

Земляной Андрей Борисович
1. Страж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.67
рейтинг книги
Солдат Империи

Ваше Сиятельство 4т

Моури Эрли
4. Ваше Сиятельство
Любовные романы:
эро литература
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 4т

Идеальный мир для Социопата 3

Сапфир Олег
3. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 3

Темный Патриарх Светлого Рода

Лисицин Евгений
1. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода

Рождение победителя

Каменистый Артем
3. Девятый
Фантастика:
фэнтези
альтернативная история
9.07
рейтинг книги
Рождение победителя

Последний Паладин. Том 6

Саваровский Роман
6. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 6

Черный Маг Императора 8

Герда Александр
8. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 8

Курсант: Назад в СССР 11

Дамиров Рафаэль
11. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 11

Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал!

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал!

Мне нужна жена

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.88
рейтинг книги
Мне нужна жена

Темный Патриарх Светлого Рода 2

Лисицин Евгений
2. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 2

Большие дела

Ромов Дмитрий
7. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Большие дела