Сад
Шрифт:
Ольга Ивановна успокоилась от первого неосознанного страха и прошла в склад, вся подтянутая и собранная.
— Ну? — спросила она грубовато.
— Интерес у меня к вам, вы знаете… Серьезные намерения… Вот я и подумал: чего это гражданочка из города в деревню сбежала? Когда б наоборот, то и подозрения пет. А тут…
Он покрутил растопыренными пальцами.
— Не поленился, завернул в городок ваш родимый. Родня там у меня, паршивенькая, правда… Но просветили! Они там считают, что вы с немцами драпанули.
— Что же вы не доложите, куда надо? — холодно произнесла Ольга Ивановна.
— Дурак, что ли? Я сюда быстрей. Мою фамилию возьмете, конца не найдут.
— Как же это вы… с такой женщиной, которая служила?
— Жить надо было, — рассудил Сидор, — вот и служила.
— Может, я не только служила…
— Любой грех прощу, — поднялся Сидор. — А только не могу без вас. Вот ведь умом понимаю— не туда попер, а ничего поделать не могу. Хоть руки на себя наложи!
— Какая ж ты мразь! — произнесла сквозь зубы Ольга Ивановна и шагнула к двери.
И тогда Сидор метнулся вперед, загородил дорогу.
— Ну, нет! — скривился он в усмешке. — Обломаю… В милицию не побежишь…
— Отойди, убью, — вроде бы спокойно, не повышая голоса, сказала Ольга Ивановна, однако Сидор устрашился се лица и боязливо отошел в сторону.
Она прошла мимо, прямая и гордая.
Был полдень, когда Маша и Лепик сбежали из детдома и огородами вышли к лесу. Еще но Лесу прошли полкилометра и выбрались на поляну, посреди которой стоял заброшенный сарай.
В этом сарае и жил жеребенок. Он радостно заржал, завидев своего друга. Лепик побежал к нему, прижался к шее.
Потом они кормили жеребенка картофельными очистками, Лепик рассказывал:
— Он мне поверил. Поднялся на ноги и пошел. Чуть не падает, но все равно идет. А сейчас он совсем поправился.
— А как же потом? — спросила Маша. — Куда его?
— Когда вырастет, подарю дядьке Мирону. Ему конь нужен. Он на коне знаешь какой?! Все увидят, какой он на коне.
Жеребенок заржал, словно соглашаясь.
— Он побегать хочет, — сказала Маша.
Лепик вывел жеребенка на улицу. Жеребенок стоял, изумленно глядя на траву, вдруг взбрыкнул задними ногами, помчался по поляне. Дети побежали за ним. Он круто повернул назад, ударил боком Лепика, свалил с ног. Это он затевал игру.
То жеребенок бежал и дети ловили его, то дети убегали от него, а он, высоко подпрыгивая, догонял их.
Бегали между деревьями, дети хохотали, жеребенок разыгрался вовсю. Он выскочил на опушку леса, застыл, увидев впервые перед собой огромный. простор поля, и вдруг поскакал, вскинув голову и задрав курчавый хвост.
— Звездочка! — звал Лепик. — Звездочка!
И это случилось мгновенно, из земли вырвался огонь, взметнул комья и пыль. Жеребенок упал, пытаясь вскочить, и снова повалился.
— А-а-а! — закричал Лепик и бросился к жеребенку.
— Не беги! — надрывалась Маша. — Там мины!
Но Лепик не слышал ее, бежал по полю. Жеребенок поднял голову, будто пытаясь спросить, что же такое случилось, почему он не может скакать. Лепик упал рядом на колени. Жеребенок слабо заржал, жалуясь, и глаза его помутила смертная мгла.
Воронка от взорвавшейся мины чуть заметно дымилась.
— Лепика в милицию забрали! — с криком ворвалась в комнату мальчиков Маша.
Все повернулись к ней и ждали, еще ничего не понимая.
— Ои жеребенка спас… А жеребенок побежал и взорвался на мине…
Все молчали.
— Лепика судить будут, — уже тише добавила Маша.
В полной тишине поднялся Кубик, цыркнул сквозь зубы и сказал:
— Братва, наших бьют.
Детдомовцы повскакивали со своих мест, ринулись в дверь, промчались с грохотом через коридор, поднимая остальные комнаты, вооружаясь на ходу, кто палкой, кто ремнем, а кто и полотенцем, и вывалились на улицу.
К ним бежал через двор встревоженный Мирон. Толпа захватила его и повлекла за собой. Мирон что-то спрашивал, ему объясняли.
От школы шла Ольга Ивановна. И тут же попала в водоворот, и ей стали объяснять, решительно шагая вперед.
— Остановите их! — кричала Ольга Ивановна Мирону.
— Не могу! — отвечал почему-то весело Мирон. — За товарища идут! За брата!
Ольга Ивановна как-то вся посветлела, обняла двух девчонок и зашагала, слившись с толпой.
Мирон крикнул:
— Кончай анархию! Строем! И с песней!
Детдомовцы перестали галдеть, толкаясь.
кое-как выстроились. И теперь они шли слитно, в едином строю и пели о том, что они — молодая гвардия рабочих и крестьян.
Ольга Ивановна тоже пела. А потом вдруг перестала, будто испугалась чего-то. Она осторожно выбралась из строя и незаметно отошла на обочину. Погрустневшим взглядом провожала она детдомовцев, которые шли по проселочной дороге на выручку друга.
Неприметно подошел к ней Сидор и остановился рядом.
Она шарахнулась от него, будто от какой проказы. И сузились глаза Сидора от обиды.
Мирон с двумя детдомовцами из старшей группы собрался на рыбалку. На носу лодки лежал неводок.
Ольга Ивановна проводила их.
— Поймайте вот такую щуку! — раскинула она руки.
— Приказ будет исполнен, — обещал Мирон.
Лодка с рыбаками поплыла, а Ольга Ивановна осталась на берегу. Она долго стояла, когда уже и лодка скрылась за мысом, смотрела на реку и смутно чему-то улыбалась. Потом облегченно вздохнула, повернулась и увидела шагах в десяти маленького мальчика, который стоял спиной к ней и держал рубаху в руке.