Садовник
Шрифт:
Ну никак мы не хотим быть гражданами Целостной России - Святой Руси, Имперской, советской и нынешней. Почему-то стремимся к кусочкам, частичкам, к раздробленности, хаем то одно, то другое. У моей бабушки было семь дочерей. Назвала она их: Елизавета, Мария, Зинаида, Вера, Анна, Антонина, Надежда. Они родили тоже семь дочерей, их назвали: Элла, Алла, Ася, Нонна, Юля, Жанна, Эмма. "Не имена, а какие-то кусочки", - ворчала бабушка. Вот и мы за кусочки. А не за полное имя своего Отечества...
Я рискую высказать не украшенное политическими терминами соображение о семье Брежнева. К власти на двадцать лет пришла семья не реформаторов, не революционеров, не переустроителей. К власти пришли "старосветские помещики". Весь стиль их существования говорит об этом: просто, обычно, провинциально, по пути, заведенному и одобренному жизнью и людьми. Все обращено к вековечным истинам и ценностям. Молодость самого Брежнева, его энергия ушли на добросовестную работу в регионах - Днепропетровск, Молдавия, Казахстан. В зрелости проявился природный характер - миролюбие, сентиментальность, доброжелательная размягченность и правильность. Жена Виктория Петровна Денисова, которую в Днепродзержинске на заводе, где она работала, с симпатией звали Витькой, учила кремлевских поваров готовить сама это делала виртуозно. Мать Брежнева долго не хотела покидать родной город и квартиру в доме, построенном в 1926 году, а когда решилась, ей прислали контейнер, обитый бархатной тканью, чтобы не поцарапать мебель. Но погрузили в контейнер швейную машинку, старый стол и несколько стульев. И никто о матери генсека не снимал фильмов, как это делалось позднее о семье Горбачева и любящего котлеты Ельцина. Дочь куролесила, но получала подзатыльники от отца, и это все-таки приводило ее, красивую и влюбчивую, в чувство. Она боялась при нем появиться в вычурном платье, сама, без домработниц убирала, готовила, обходилась со стиркой и чисткой. Это отмечали с удивлением все, кто ее знал. Она, как и все в семье, хотела, чтобы старый отец ушел на пенсию, да и он сам просился. Но... Про это "но" мы все знаем.
Уже находясь в больнице и услышав о передрягах с перезахоронением Ленина, дочь Брежнева, как всякий правильный православный человек, испугалась, "что с останками папы могут поступить недостойно". Ее тоскливое: "Нас ославили на всю страну, а доброго имени ведь не вернешь" - кажется, не сбывается... И вот почему.
Брежнев как бы снял жесткий корсет с советского человека. Другое дело, что наш человек готов всегда раздеться донага, услаждая взор западных цивилизаций. Или служить своему Отечеству... но лежа на боку. Многие пытаются репрессивность брежневских времен сравнить со сталинским периодом. Но как это в "удушающей атмосфере застоя" работал Юрий Любимов, его "Театр на Таганке"? Нынешние "Куклы" не годятся по смелости в подметки песням Высоцкого. Писатели в "застой" намекали, критиковали, а самиздат имел свои "тиражи". Даже дело Сахарова имело сначала скорее моральный аспект, а не политический. Политические дрожжи усиленно добавляла жена Сахарова, как это было и в случае отношений с властью Михаила Булгакова.
Брежнев вернул бывшим воинам достоинство ратного ордена. И это были награды не только для звона, они были заслуженно отмечены льготами. Говорят, на Украине льготы отменили...
Смеются, что детски-старый человек любил награды. А дочь его говорила: "Это безобидная причуда. Он же не квартиры и дачи присваивал. Ордена были самым дешевым способом отблагодарить человека, который так много сделал для страны. После смерти папы их все забрали".
Иван Миколаевич Глущенко, потомственный металлург и доморощенный днепродзержинский философ, сидя под акацией, говорил мне: "Подустали в стране повсеместно к приходу на власть нашего Брежнева. Сталин, лагеря, война, разруха, смерть Сталина, картежные игры его замов, наконец, Хрущев... в зад его... При Брежневе спокойствие все нашли, все отдохнули. Как бы в отпуск пошел государственный организм и весь народ как бы сил набирался. Оттого и всколыхнулись весело на перестройку. Так нет же, скопцы эти, Горбачев с Гарантом, которому власть что сласть, схлестнулись и бабу-Россию потеряли".
Мне жаль мой город. Брежнев, выбившись в люди, к благополучию, как человек "правильный", следуя народному пониманию, заботился о родном городе. Был его "благодетелем", как когда-то в Муроме или в Переяславле-Залесском их "почетные граждане". Холил его, снабжал хорошо - да ведь сам знал, что такое стоять у доменной печи... Сегодня город позабыт, позаброшен. Пишут мне, что к приезду Кучмы с Назарбаевым (Назарбаев учился в Днепродзержинском училище, где преподавал мой дядя Николай Меринов) город почистили, дороги подремонтировали, училище привели в порядок, даже старого "Прометея" на новый сменили. В остальном - безработица, стоят одни бензоколонки без бензина, люди утюгами на газовых плитах обогревают дома, плата за квартиры не по карману. Возникли и национальные проблемы.
Русская женская школа № 1, бывшая гимназия, где училось все поколение моих теток, мама, я, выселена и превращена в банк. Говорят, это повод избавиться от "номера один" на русской школе. В новых учебниках по истории слова "Россия" не встретишь, есть "Московия". Мазепа - герой, а не изменник, борец за независимость Украины. Об экологии страшно говорить. Школьная моя подруга пишет: "Люся Дударева недавно похоронила мужа, Женя Рябцева осталась одна с детьми и внуками, муж умер, у Милы Щипакиной та же история - похоронила мужа. Муж Иры Вебер вернулся с Урала, ездил искать работу, пережил сейчас инсульт - плохо говорит".
А ведь этим мужчинам шестьдесят два- шестьдесят три года...
Ты просил меня написать о Путине. А я пишу о Брежневе, не потому, что к его бюсту сегодня кладут цветы новобрачные, а потому что город, где я родилась, по глупости оказался за рубежом и я не могу в субботу съездить на родные могилы.
Боюсь, что мое письмо ты получишь в разгар антирусских настроений на Украине. Паны западной ориентации готовы предать и "Вкраiну милу, и лани широкополi, i Днiпро, i кручi" за торцовую плитку где-нибудь в Ницце.
Чиновники и тележки
В Америке, как нигде, чувствуешь правоту Ильфа и Петрова: автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Сейчас я около трех часов в день трачу на поездку с работы и на работу. Нужны колеса. Тем более что я с первой попытки сдал тест по правилам дорожного движения, а 1сентября сдал и экзамен по вождению. Для сведения россиян, мечтающих стать автомобилистами: ровно семь минут я провел за рулем рядом с очень доброжелательным американским полицейским. Его команды переводила на русский Юля, сидевшая сзади. В этот же день мне вручили американское водительское удостоверение.
Это очень важный документ, заменяющий собой паспорт. Не проверял, но слышал, что около семидесяти процентов американцев паспортов не имеют и не нуждаются в них, так как за пределы своего государства не выезжают....
В процессе обретения водительских прав, а чуть позже и в Иммиграционной службе, мне впервые пришлось столкнуться лицом к лицу с американскими чиновниками, вернее, чиновницами. И убедиться в том, что и в Америке рядовой чиновник испытывает ни с чем не сравнимое блаженство, почувствовав, что посетитель полностью и целиком в его власти.
Итак, мы с Наташей (она в качестве переводчика) пошли записываться на экзамен по правилам дорожного движения. Узнали предварительно по телефону, какие документы нужно взять с собой: мой латвийский паспорт, право на работу и письмо с личным номером Social security (службы социального страхования). Дама лет сорока (по виду испанского происхождения) разглядела в паспорте гостевую визу. И безапелляционно заявила: по закону штата Массачусетс пройти тест могут лишь граждане США и обладатели грин-карт. Наташа ей попыталась объяснить (она достаточно хорошо может изъясняться по-английски на бытовые темы), что я - в процессе смены статуса. Куда там! Узнав в ней иностранку, дама и вовсе закусила удила: отойдите, мол, не могу с вами терять время! Даже логика подсказывала: чиновница не права. Мне дали право на работу, значит, я должен иметь возможность до нее добираться! Но логика для чиновника не аргумент! Мы оба были в стрессовом состоянии, так как до этого с подобной грубостью не сталкивались. Все, едем домой, сказала Наташа, тут без дочери не обойтись! Юля, надо сказать, человечек довольно обстоятельный и очень ответственный гражданин Америки. Она не позволит себе обратиться куда бы то ни было, не выяснив все от и до, не узнав свои права. И если сталкивается с подобными чиновничьими заскоками, то воспринимает их чуть ли не как личное оскорбление.