Садовый домик

Пономарь Венечка

Несмотря на имеющийся над входной дверью фонарь, пространство в саду не было освещено. Только сквозь слабые щели чем-то плотно занавешенных окон на свежий снег падал тусклый свет.

– Вот и пришли.
– Маша с силой несколько раз постучала кулаком в стену.

Через несколько мгновений за дверью раздалась возня.

– Кто?
– голос показался Толе очень встревоженным.

– Сережа, свои, открывай! Позвал, а пускать не хочешь?!

Что-то заскрежетало, и дверь распахнулась, а с порога на них посмотрел ошарашенный и даже несколько испуганный очкарик в камуфляжном одеянии - это и был Машкин брат. Лекарев не то, чтобы не любил его, просто относился к нему несколько настороженно, как, собственно говоря, к ярым представителям

всех субкультур. Сергей принадлежал к категории людей, которые носили черные балахоны с изображением всякой чертовщины и слушали в самом прямом смысле тяжелую музыку, исполнители которой ревели в микрофоны жуткими загробными голосами. Он увлекался мистикой, всем, что было связано с кладбищами, покойниками и тому подобным. Сережа хорошо рисовал, умудрился уже провести несколько своих собственных выставок, а в целом просто мотался по стране, занимаясь непонятно чем, периодически наведываясь в родные края. Дело, наверное, было не столько в странном образе жизни и мыслей Машкиного брата, сколько в ревности. Сначала Толя не признавался себе в этом, но в какой-то момент честно понял, что он просто ревнует свою сумасбродку к этому чудику. Конечно, ничего между ними не могло быть, но сам факт, каким авторитетом брат пользовался у сестры, как рада она была всегда встречам с ним - именно это вызывало чувство ревности, которое, в конечном счете, перерастало в неприязнь.

– Вы чего тут делаете?!
– воскликнул Сергей, растерянно рассматривая гостей.

– Как чего? Ты же сам сказал, чтобы я приезжала! Вот я здесь.

– Ну не именно же сегодня, а так, как-нибудь я имел ввиду.

Очевидно, Сережа настолько был удивлен неожиданным появлением сестры, что даже из вежливости не пригласил гостей в дом, а стоял в дверном проёме, выпучив глаза. Толя даже ехидно усмехнулся, глядя на ничего не понимающую Машку.

– Ну и что, так и будешь нас теперь здесь держать? Следующий автобус только утром, не на улице же нам ночевать, - прервала молчание девушка.

– Ах да, ну, проходите тогда, конечно, - виновато сказал хозяин, будто выйдя из оцепенения, после легкого упрека сестры.

Маша прошла первая, а Толя несколько замешкался на пороге, так как пространства в прихожей было довольно мало. В этот момент Сергей грубо схватил парня за плечо, с силой втолкнул его внутрь и быстро захлопнул дверь. Ребята с недоумением посмотрели на него.

– Прости брат, - сказал хозяин, похлопав гостя по спине, - ночь сегодня не добрая, дверь нараспашку оставлять не надо. Ну что, сестричка, - сказал он, обращаясь к Маше, - давай теперь поздороваемся, - и заключил родственницу в объятья. Толя почувствовал гнусный укол ревности и захотел пойти на улицу покурить, выражая свою обиду и отстраненность, но потом, вспомнив странную реакцию на открытую дверь, решил сосредоточиться на снятии ботинок. Увидев это, Сергей немного отстранил от себя радостную сестру и обратился к Анатолию:

– Это ни к чему, здесь всё равно триста лет никто не убирался.

– Ой, да ведь Толя промок насквозь, нам бы посушиться!
– вступила в разговор девушка, - да и я порядком продрогла, пока к тебе сюда чапали.

– Посушиться - это можно, проходите, я как раз ужинать собирался.

Ребята прошли в комнату. Только сейчас Толя обратил внимание на тусклый свет в помещении, который давали свечи, скудно расставленные по углам, а также открытая печь. Окна были загорожены ставнями, которые, почему-то, закрывались изнутри. В единственной комнате первого этажа, служившей вдобавок и кухней, из предметов мебели были только старый шкаф с огромным зеркалом, два стула, круглый стол и кресло с деревянными подлокотниками, устланное непонятого вида покрывалом. На столе стояла кастрюля с пельменями и буханка хлеба. Слева от печки у окна была навалена здоровенная куча дров, а рядом лежал полусдувшийся матрас - очевидно, Сережино спальное место.

Пока ребята присматривались, где бы им расположиться, хозяин дома сбегал

на второй этаж и принес Толе какие-то треники, по виду очень теплые, и шерстяные носки. Парень сначала начал отказываться от предложенной сухой одежды, но одного, не терпящего возражений взгляда Маши хватило, чтобы он безропотно снял мокрые штаны и переоделся в обновку.

– Есть будите?
– спросил Серёжа, усаживаясь за начатый ужин.
– Здесь, если что, на всех хватит.

Машка улыбаясь кивнула, Анатолию тоже пришлось согласиться.

– Ну а теперь, дети мои, рассказывайте, какой чёрт вас сюда занёс?

– Не, ну ты хам!
– воскликнула девушка набитым пельменями и хлебом ртом.
– Сам, значит, пригласил, а теперь спрашивает. Ты что, не рад меня видеть?!

Сергей внимательно посмотрел на сестру и проговорил:

– Если честно не очень.

В воздухе повисла пауза. Пришедшие перестали есть и уставились на хозяина. Тот же, в свою очередь, не спешил что-либо объяснять, сосредоточено глядя на поверхность стола и что-то усиленно обдумывая.

– Ау-у, нам уйти?
– в голосе Маши уже звучали нотки неподдельной обиды.

– Теперь уже нет, до утра я вас не выпущу отсюда, - совершенно серьезно сказал брат. И ничего не объясняя, продолжил молчать.

– А чего один?
– спросила девушка, обиженно отодвигая чуть-чуть пригубленный ужин.
– Ты же сказал, что у тебя гости будут.

На лице Сергея заиграла какая-то дикая улыбка, а сквозь очки, отражавшие колышущееся пламя свечи, в глазах блеснуло что-то, смахивающее на безумие.

– Может ещё будут. Гости.
– Загадочно произнес он и снова замолчал, странно улыбаясь.

Толя увидел реакцию на вопрос и ему стало не по себе, он даже перестал есть пельмени, которые оказались домашними и очень вкусными.

– Жуй-жуй, сестренка, это матушка лепила, фарш из лосятины, вкуснотища!

"Ага, вот почему пальчики оближешь" - подумал Анатолий.

Неожиданно хозяин вскочил и побежал к двери. Ребята проводили его взглядом, потом опасливо переглянулись, что-то не так было с художником. А он в это время вытащил из-под лестницы громадный амбарный замок и повесил на дверь. Потом оттуда же выволок старую газовую плиту - неизвестно откуда взявшуюся, так как в садовом товариществе отродясь не было газа - и подпер ею дверь. Оглядев проделанную работу и явно оставшись довольным, он вернулся в комнату.

– Сереж, с тобой всё нормально?
– Машка посмотрела брату прямо в глаза.

– Всё нормально, а что? Тебя моё поведение удивляет?

– Вообще да, и не только меня я думаю.

Девушка посмотрела на Толю, ища в нём поддержки. Он слабо кивнул.

– Ты кого-то опасаешься? Воров?

Брат лишь усмехнулся на вопросы сестры. У Анатолия же не осталось сомнений в том, что у родственника поехала крыша на фоне всех этих ужасов, которыми он так увлекался. Да и какое разумное объяснение можно было найти его пребыванию здесь. Одно дело весной или летом, когда можно выйти на озера или на реку, рисовать пейзажи, а сейчас, что можно было искать в снежно-слякотный сезон в доме, который окружен полуразваленными заводами. Из всего этого ответ напрашивался сам - Сержа сошел с ума, вот он и сидит в этом сарае, да ещё и баррикадируется, будто собрался держать оборону, жаль ружья нет.

Однако, размышления парня были прерваны неожиданно всплывшим в голове образом, который был им увиден буквально на пороге - два черных силуэта, двигавшихся в их сторону. И хотя второй просто стоял на месте, Толя почему-то не сомневался, что лицо его было обращено к ним с Машкой, когда они уже подходили к дому. Парень посмотрел на дверь и неожиданно для самого себя мысленно поблагодарил хозяина за газовую плиту и замок, надежно охранявших дверь. А ещё он невольно посмотрел на окна и убедился, что они закрыты крепкими ставнями. Потом он встал, чтобы не шокировать Машу неожиданностью поведения, потянулся, делая вид, что разминает спину, и не навящего подошел к окну.