Сады проклятых. Путь души
Шрифт:
– Неет… ты не сможешшшь. С-сзамриии, не ссопротивляйсссяа, ты проигралааа…
– Не дождёшься, – прошептала я, не глядя на золотую колону, извивающуюся рядом, сосредоточенно наматывая нити на предплечье. Жесткие, словно из стекла литые, они поддавались неохотно, острыми гранями рассекая кожу. А казались такими мягкими на вид. Расставаться с воспоминаниями, с памятью – всегда больно, всегда жертва. Пусть так.
С тонким хрустом, с ломким стоном нити лопнули, отпуская, освобождая от оков памяти, я упала лицом в ржавую пыль, чувствуя, как из порезов струится кровь. Переводя дыхание, ощущала тупые удары,
– Ссзачем? Сзачем ты ссопротивляешшсся?! Не легче ли ссдатьссяя? Это совсем не сстрашшшно – просто усснёшшшь…
Всегда ли мы поступаем так, как легче? Я лишь усмехнулась, промолчав. Понять противника – уже половина победы. И я забыла о хорошем воспитании, сосредоточившись на том, чтобы встать на четвереньки.
До дороги совсем недалеко, даже для человека, с трудом передвигающегося на четвереньках. Золотой Полоз извивался рядом, что-то ещё шептал – свистел, но помешать не пытался. А мне было как-то безразлично его присутствие, не хватало сил на то, что бы ужасаться, благоговеть или боятся. Это роскошь для тех, кто уютно устроился в мягком кресле, просматривая какой-нибудь ужастик.
Вот и кромка дороги, где-то невдалеке закаркало вороньё: спохватились, стервятники? Поздно – я уже на дороге, только в последний миг кто-то выключил свет…
По спине кто-то гладит тяжелой тёплой ладонью, мелкие камешки остро впиваются в щеку… как я умудрилась заснуть? Да ещё и на дороге?..
Руку убрали со спины, и я попыталась сесть – мир завертелся ржаво-голубой каруселью.
Н-да… рука принадлежала старику, сидящему рядом. Хотя стариком его всё-таки называть рано, хоть он и отрастил длинную снежно-белую шевелюру и бороду – лицо слишком молодо, в отличие от глаз. Гадючьих глаз… Почему так убого: в белоснежной тоге, подпоясанной золотым поясом – и вдруг в пыли? Почему не на золотом троне в небесных чертогах? А-а, поняла – у нас демократия. Что, не мытьём, так катаньем? Ну-ну…
– Конец Вечности… – тихо, словно размышляя вслух, произнёс старик. Никаких шипящих-сипящих ноток в произношении и в помине не было.
– Что? – не поняла я, забыв, что не собиралась разговаривать с местным Владыкой.
– Сейчас время Конца Вечности. Тот, кто похитил Её залог, расшатал краеугольный камень мирозданья, инициировал начало распада нашей вселенной… Только, я думаю, всё ещё можно исправить. Нужно просто вернуть Залог на место.
Бред. Беседа глухого со слепым. Слепой, в данном случае, похоже – я.
– Какой залог? Куда вернуть? Зачем? – любопытство, как известно, кошку сгубило, но я ведь не кошка. А если мне удастся узнать причину, почему этот мир так относится к гостям извне, да ещё и вернуться с этим знанием…
– Бессмертное существо. Я думаю, его похитили в вашем мире, или в мире очень близком к вашему. После того, как Залог был утрачен, Миры должны были погрузиться в вечную ночь, все живые и не-живые существа должны были умереть, погрузится в не-бытие. Вместо этого произошло схлопывание, сдвиг, взаимопроникновение – их стягивает к тому Миру, в котором томится в плену Бессмертное создание, что не сможет исполнить ритуал смерти и обновления. И вместе с ним мучается вся вселенная.
Вы – косвенные виновники катастрофы, искалечившие этот мир, в котором даже никогда не существовало столь порочного и несчастного создания, как человек. Единственное, что есть в вас полезного и светлого – это то, что вы называете душой.
– И за это ты сводишь людей с ума?
– Мне нужно исцелить мой Мир, мою вселенную. Что мне до вас, людей, до вашей боли? Душа не знает боли, если очистить память, убрать воспоминания. Душа погружается в структуру ядра Мира – там она будет счастлива, вечно сияющая, в вечном спокойствии… её огонь вольётся в пламя Мирового Духа, и я смогу вытянуть…
– Но если я не хочу?.. – он так спокойно рассуждал о душе, как хирург о ватном тампоне: можно этот выкинуть, там ещё целая упаковка лежит. – Если я не хочу?
– Не хочет твоя самость. Твой опыт, самосознание, разум. Душа – не может не хотеть. Она – лепесток пламени, дыханье ветра, капля дождя. Она – инертна и деятельна, активна в неподвижности, она знает начало и конец. Но она – не может хотеть. Самодостаточность – привилегия и недостаток Бога, присущи и душе. Память, воспоминания, а благодаря им – и привязанности, вот что принижают, удерживают огонь души у земли. От них следует избавляться нещадно, безо всякой жалости…
– Пора… Я должна идти – меня ждут.
Я встала, покачнувшись, когда закружилась голова. Надо было идти – разговаривать с Золотым Полозом, даже в антропоморфном обличье – бесполезно. Всё равно, как объяснять слепому цвет осеннего дождя. Для него он не серый, а мокрый и холодный…
– Подожди… – я остановилась, глядя на бога сверху вниз, – подожди. Ты – уже часть этого мира, твоя кровь расписалась в этом…
Взглянув на изрезанную нитями воспоминаний руку, я убедилась в некоторой справедливости его слов: кровь всё ещё продолжала течь, капая в ржавую пыль. Хотя давно уже должна бы перестать – у меня высокая степень сворачиваемости крови.
– Ты уже не сможешь вернуться, стать прежней, любить так и тех, кого любила раньше… Не проще ли остаться здесь? Я обещаю – боли и страданий не будет. Ты заснёшь человеком, а проснёшься чистой душой в ласковом и тёплом океане света… это в миллионы раз лучше, чем быть человеком: страдать и бороться на пути к самому себе, к пониманию собственной сущности и предназначения. Которые и есть-то далеко не у каждого…
– Это неважно… – негромко ответила я, – неважно. Как неважно и то, что мы когда-нибудь умрём. Важно лишь то, что мы живём для тех, кого любим. А вот ты, похоже, любишь только себя – себя, а не этот мир. Иначе бы не губил людей, а сам давным-давно вернул Залог Вечности, о котором твердил тут.
Похоже, я задела его за живое. По крайней мере, «старик» вполне молодо вскочил, гневно глядя мне в глаза:
– Я не могу! Я не могу покинуть пределы Мира – он исчезнет! Исчезнет, рухнет, разрушится! Всё, что его сейчас держит на плаву – это МОЯ Сила! Ваши души, даже очищенные от воспоминаний, очень трудно удержать в упорядоченном, структурированном ядре. Вы сопротивляетесь, даже не понимая зачем, не видя смысла… – и замолчал, прикусив язык, поняв, что проговорился.
Я усмехнулась, ничего не сказав, отвернулась, зашагав по дороге. Что-то в этом роде и следовало предполагать.