Сага о Гильгамеше
Шрифт:
Повисло тягостное молчание.
– - Кто ещё хочет сказать?
– угрюмо спросил Гильгамеш.
– - Господин, - осторожно подал голос Уршуанна.
– Наши бойцы начинают негодовать, что старейшины по-прежнему сидят взаперти. Они хотят, чтобы ты выпустил их.
Гильгамеш бросил на него мимолётный взгляд.
– - Кто ещё?
– спросил он, опустив голову и закусив губу.
– - В моём отряде много недовольных, господин, - нерешительно пробурчал предводитель отряда Дома Пантеры.
– Они не верят, что Гирбубу передался Забабе. Говорят, что демоны затуманили твой разум, заставив облыжно обвинить старейшину.
– - У меня тоже так говорят, - хмуро бросил его сосед, возглавлявший воинов Дома Буйвола.
– - Кто ещё?
– повторил Гильгамеш, неотрывно глядя в пол.
Но никто не произнёс не звука. Военачальники смотрели на вождя и напряжённо ждали ответа.
– - Итак, вы хотите дать свободу старейшинам и сразиться с Аккой
– Вы все - сборище лентяев и глупцов. Вам нужно пасти овец, а не распоряжаться воинами. Чем я прогневил богов, что они дали мне таких помощников? Убирайтесь прочь с глаз моих. Вон! Вон! И ты, Курлиль, тоже проваливай. Я сердит на тебя сегодня.
Командиры поспешно потянулись к выходу.
– - Все, все!
– кричал вождь, бешено выкатив глаза.
– Чтоб ноги вашей здесь не было. Дом неба отныне закрыт для вас. Любого, кто ослушается, я лично отправлю на свидание с Эрешкигаль. На стены, махать топорами! Только на это вы и годны. Скорпионы! Ослы!..
Пинками выпроводив стражников, он швырнул им вслед пустой кувшин, в ярости забегал по комнате, с силой поддевая всё, что попадалось под ноги. Затем схватил стоявший в углу жбан с сикерой, наполовину опорожнил его и прорычал, локтем вытирая рот:
– - Двух человек в комнату для наслаждений.
Послышался лёгкий вздох, какие-то приглушённые голоса, потом на пороге появилось распростёртое тело раба.
– - Господин желает рабынь или рабов?
– - И тех, и других.
Тело испарилось. Гильгамеш вышел из комнаты, поднялся по лестнице на крышу, обозрел окрестности. С запада, севера и юга город окружали изломанные вереницы грязных серых палаток, между которыми в тучах пыли бродили воины. Горели костры, слышалась кишская речь и песни. Громадные стада ослов паслись на полях урукских земледельцев, вытаптывая урожай. Возле берега покачивался длинный ряд больших грузовых кораблей с высокими бортами.
– - Я доберусь до тебя, Акка!
– неистово проорал вождь, потрясая кулаком.
– Ты будешь хлебать помои и спать в хлеву.
Несколько врагов, услышав его проклятья, принялись издевательски кривляться и светить голыми задницами. Урукцы выпустили по ним несколько стрел, что-то закричали в ответ, но люди Акки, отбежав подальше, продолжали смеяться и показывать непристойные жесты.
Бледный от гнева, вождь спустился вниз. Зайдя в гостиную, он ещё раз хлебнул сикеры, прочистил горло, смачно сплюнул на пол и направился в комнату для наслаждений.
Охотник присел на корточки и внимательно осмотрел след. Кабан прошёл здесь совсем недавно, всего полчаса назад. Солнце с тех пор не успело сделать и одного шага. Должно быть, зверь возвращался с водопоя. Охотник поудобнее перехватил копьё и осторожно пошёл по следу. Листья финиковых пальм, оцепенев от зноя, плотной завесой стояли над головой. В багровых зарослях тамариска сухим шорохом трещали кузнечики, неумолчным звоном висел над запревшей землёй вездесущий гнус, жаркими испарениями дышали тихие болотца со склонившимися над ними ветками ив. В камышах шелестели мыши, изредка поквакивали лягушки. Вспугнутый человеком хохлатый ткачик выпорхнул из-под ног, пробуравил крыльями загустевший воздух, скрылся в чаще. Охотник вытер пот со лба. Он старался дышать как можно тише, чтобы не выдать себя, но невыносимое пекло заставляло широко открывать рот, распирая грудь жаром. Ладони были влажными, копьё скользило в них.
Кабан вёл себя странно. Вместо того, чтобы бежать прямо к озерцу, лежавшему шагах в ста по тропе, он стал делать какие-то невообразимые зигзаги, яростно крутиться на месте, словно одолеваемый блохами, и подолгу замирал, настороженно прислушиваясь. Можно было подумать, что он обнаружил присутствие человека и пытается сбить его со следа. Но в рощице не было ветра и учуять охотника зверь не мог. Непонятные его метания были вызваны чем-то другим - шаловливыми духами леса или напавшей чесоткой. Повторяя все его движения, охотник вымотался и одурел от жары. Тяжело дыша, он то и дело останавливался, шептал ругательства, тщетно пытаясь унять нарастающее беспокойство. Внезапно след исчез. Оборвался на краю крохотной лужицы и больше не появился. Оторопевший охотник застыл на месте и непроизвольно подёргал верёвочку от висевшего на шее амулета.
– - Демон леса водит, - пробормотал он, подозрительно косясь.
– Великий Сумукан [20] , охрани от злых чар.
До его слуха донёсся громкий хруст веток. Кто-то пёр на него, не разбирая дороги. Охотник присел, выставив вперёд копьё. Вскоре в листве показалась рогатая голова оленя. Замерев от неожиданности, охотник уставился на рыжую морду. Несколько мгновений зверь и человек изумлённо созерцали друг друга, потом лицо охотника просияло от счастья, глаза зажглись хищным огнём. Он медленно поднялся, осторожно замахнулся копьём и швырнул его в зверя. Олень шарахнулся в сторону, пропал в зарослях кустарника. Зарычав от досады, охотник с громким треском вломился в паутину ветвей, выдрал вонзившееся в податливую землю копьё и понёсся следом. Догнать в густом лесу оленя было нетрудно. Убегая, зверь ломал ветви, рыхлил копытами землю, сеял опавшую листву, оставлял клочья шерсти на кустах. Среди коряг, рытвин и сухостоя маленький юркий человек двигался куда быстрее, чем массивный житель равнин. Охотник заверещал, прорываясь сквозь бурьян, перескочил через пару больших корней, выскочил на поляну и вдруг опять потерял след. Не в силах поверить в это, он завертелся на месте, забегал глазами по траве, испуганно засопел. Олень пропал, словно его и не было. Некоторое время охотник прислушивался к окружающим звукам, затем пролепетал в растерянности:
20
Сумукан - бог-хранитель дикой природы и зверей.
– - Великий Сумукан...
Суеверный страх напал на него. Он понял, что попал в ловушку лесных духов. Человек достал оберёг, сотворил заклинание против демонов и понуро побрёл обратно.
– - Ведь я же принёс тебе рыбы и хлеба, - укорял он своего бога-хранителя.
– Я дал тебе чистой холодной воды из колодца. Чего же больше? Быть может, ты желаешь, чтобы я каждодневно закалывал в твою честь овцу? Лучше уж мне уйти к другому богу, не такому жадному, как ты.
Рассуждая таким образом, охотник выбрался из рощицы, миновал заросли орешника и вышел к небольшому мелкому болотцу, сплошь заросшему тростником. По болотцу ходило несколько выпей. Они ловко хватали длинными клювами лягушек, задирая головы, проталкивали их себе в брюхо. Охотник замер, осторожно потянул со спины лук. Берясь за тетиву, он присел и случайно задел локтем куст бузины. Потревоженные шумом, выпи взмахнули крыльями и улетели. Охотник в сердцах ударил ладонью по колену. "Не будет мне сегодня удачи. Не иначе, кто-то сглазил", - решил он. Человек приблизился к болотцу, устало присел на бережку. Пахло сыростью и гнилью, над водой жужжали стрекозы. Слышался скорый перестук дятла, уханье кукушки. В воде плескалась выдра. Охотник снял лук и колчан, положил их возле копья. Потом поднялся, спустился к ручью, что журчал неподалёку, напился и умыл вспотевшее лицо. Прохладная влага подействовала на него ободряюще. Охота была провалена, но надежда на лучшее ещё жила в нём. Он хотел прийти сюда завтра и опять попытать счастья. Охотник разогнул спину, отнял мокрые руки от лица и вдруг упёрся в чей-то пристальный взгляд. Серые глаза смотрели на него, не мигая, привораживали своей неподвижностью, околдовывали переливами огромных зрачков. Человек ощутил, как по коже его бегут мурашки. Глаза были шагах в двадцати от него, обычные человеческие глаза, окружённые морщинистыми серыми складками. Охотник медленно сел, повёл рукой вдоль пояса, нащупывая кожаный чехол топора. Глаза проследили за его движением, покачнулись, словно на выдохе, на мгновение пропали, но тут же появились вновь, уже ближе. Охотник застучал зубами от ужаса. Теперь он мог подробно рассмотреть обладателя таинственных глаз. Это было волосатое, покрытое грязной коростой, существо, ростом с человека. Оно сидело на корточках, подобно обезьяне упиралось в землю огромными мускулистыми руками. Морда его была скрыта под спутанной копной длинных чёрных волос, сквозь которые зловещими огоньками посверкивали зрачки. Существо слегка покачивало голым задом, словно хотело прыгнуть. Хвоста у него не было, редкая шерсть едва прикрывала коричневатую кожу. Скованный страхом, охотник неотрывно смотрел на лесное создание и не мог пошевелиться. Они некоторое время разглядывали друг друга, потом существо начало урчать, закачалось, задвигалось и вдруг метнулось в сторону рощи. Перемещаясь на четырёх конечностях, оно доскакало до ближайшего дерева, схватилось за лиану и исчезло в листве. Сверху донёсся лёгкий шелест, потом всё стихло. Охотник обалдело встряхнул головой. "Демон, - стучало у него в висках.
– Лесной бог, призрак...". Вдруг его осенило: вот кто издевался над ним, уводя из-под носа добычу. Сам владыка гор Сумукан явился ему, дабы отвадить от своей рощи. Изумлённый догадкой, охотник вскочил как ужаленный и бросился наутёк. Он мчался, не разбирая дороги, бежал через ковыльные поляны, перемахивал через канавы, карабкался по буеракам. Выскочив к ячменному полю, он припустил напрямик, несясь во весь опор к своей деревне. Истошно голося, с ногами, иссечёнными острыми колосьями, он промчался по улице мимо десятка глинобитных хижин, ворвался в свой дом и, забившись в угол, затрясся как в лихорадке.
Вскоре возле его хижины собрались женщины. Они стали бурно обсуждать произошедшее, но внутрь не входили, ждали старейшин и мужей, работавших в поле. На шум приковылял самый старый дед. Важно протиснувшись вперёд, он начал что-то вещать, указывая перстом в небо. Сперва его слушали с интересом, потом утомились и продолжили прежние разговоры.
– - Отцу надо сказать, - предложил кто-то.
– - Верно. Эй, мальчишки, сбегайте-ка за Нарахи. Он, вроде, на реке сегодня, рыбу удит.