Сага о Греттире
Шрифт:
Греттир отвечает:
— Нет никого, кто был бы мне милее. Если мать не будет противиться этому, я бы с великой радостью взял тебя с собою.
Тогда Асдис сказала:
— Вижу я, что беда не ходит одна. Не обойтись мне без Иллуги, но знаю, страшное проклятие тяготеет над Греттиром, и надо ему искать какой-нибудь выход. И как ни тяжело мне будет навсегда расстаться с обоими моими сыновьями, я пойду на это, если так будет лучше для Греттира.
Иллуги обрадовался ее словам, потому что он почитал за счастье поехать с Греттиром. Она дала им много денег. Они собрались в дорогу. Асдис проводила их за ворота и, прежде чем им расстаться, сказала так:
— Вот и уходите вы, мои сыновья, и вам суждено погибнуть обоим вместе. Но никто не избежит того, что ему назначено. Никого из вас я больше не увижу, и одна у вас будет судьба. Уж не знаю, какой удачи вы ищете на Скале Острове, но там вы и сложите головы. Многим не понравится, что вы там. Бойтесь измены, но примете вы смерть от оружия. Странные были мне сны. Остерегайтесь колдовства, ничего нет сильнее, чем злые чары.
И, сказав это, она горько заплакала. Тогда Греттир сказал:
— Не плачь, мать. Люди скажут, что у тебя были сыновья, а не дочери, если на нас нападут с оружием. Будь жива и здорова.
Потом они расстались. Греттир с Иллуги поехал на север к своим родичам. Они пробыли там всю осень до самой зимы. Потом они повернули к Мысовому Фьорду и поехали на север от Озерной Расселины к самой Расселине Дымов и спустились с Сэмундова Склона и к Длинному Холму. К исходу дня они были у Шумного Двора. Греттир откинул капюшон себе на плечи: он всегда ходил так, в любую погоду. Оттуда они двинулись дальше и, пройдя немного, повстречали на дороге человека, большеголового, высокого и худого и плохо одетого. Он поздоровался с ними, и они спросили друг друга об имени. Они сказали, кто они такие, а тот назвался Торбьёрном. Он был бобыль, работать не желал и любил прихвастнуть. Всегда находились охотники посмеяться и пошутить над ним. Он держал себя с ними как старый знакомый и наговорил им с три короба о тамошних жителях. Он очень позабавил Греттира. Он спросил, не нужен ли им человек, который бы на них работал, уж очень, мол, он хочет пойти с ними. И уговорил их взять его. Сильно вьюжило и было холодно. Человеку же этому за его шумный нрав и зубоскальство они дали прозвище и стали звать его Шумилой.
— Люди с Шумного Двора очень поражались, как это ты ходишь в такой холод с непокрытой головой, — сказал Шумила, — или холод тебе смелости придает? Были тут двое, всем молодцы, а как позвал их пастух к своему стаду, они не знали, как и одеться на такой мороз.
Греттир сказал:
— И я видел одного молодца: он стоял в дверях и натягивал рукавицы. А другой все ходил между хлевом и навозной кучей [78] . Таких-то я не испугаюсь.
Потом они пошли к Рябиновому Мысу и там заночевали. А оттуда пошли к морю, к тому хутору, что зовется У Дымов. Там жил человек по имени Торвальд, добрый хозяин. Греттир обратился к нему за помощью, рассказав о своем намерении добраться до Скалы Острова. Человек сказал, что жители Мысового Фьорда не обрадуются такому гостю, и стал отнекиваться. Тогда Греттир достал кошелек, что дала ему мать, и отдал человеку. При виде денег тот весь просиял и велел своим работникам перевезти их ночью при свете месяца. От Дымов до острова всего ближе — одна морская миля.
78
Т. е. искал укрытия от ветра.
Они добрались до острова, и Греттиру там понравилось: остров весь порос травой и круто обрывался в море, так что ниоткуда нельзя было на него залезть иначе, как по веревочным лестницам. И стоило поднять верхнюю лестницу, как уже никто не сумел бы на него взобраться. Летом там был большой птичий базар. В то время на острове было восемьдесят овец, принадлежавших тамошним жителям, все больше бараны да овцы, предназначенные для убоя. Греттир нашел там пристанище. По словам Стурлы, сына Торда, тогда уже прошло зим пятнадцать или шестнадцать, как его объявили вне закона.
LXX
Когда Греттир поселился на Скале Острове, на Мысовом Фьорде жили такие знатные мужи. В Капище в Долине Хьяльти жил Хьяльти, сын Торда, сына Хьяльти, сына Торда Ножны. Хьяльти был муж знатный и пребогатый, и всеми любимый. Брата его звали Торбьёрн Крючок. Он был высок и силен, нравом крут и неуживчив. Отец их, Торд, снова женился, и его жена не была им матерью. Она плохо обходилась со своими пасынками, а с Торбьёрном хуже всех, потому что он был строптивый и грубый.
Как-то случилось, что Торбьёрн Крючок сидел за игральной доской. Тут подошла мачеха и видит, что он играет. У шашек этих были снизу шпеньки. Ей показалось, что он лодырничает, и она его обругала, а он дерзко ей ответил. Тогда она схватила шашку и ткнула Торбьёрна шпеньком в скулу, да попала в глаз, так что глаз выскочил ему на щеку. Торбьёрн вскочил, накинулся на нее и избил немилосердно, так что она слегла и вскоре умерла от этого. Говорили, что она была тогда беременна. После этого он стал совсем беззаконником. Он взял свое добро и жил сперва в Лесном Заливе.
Халльдор, сын Торгейра, сына Торда с Мыса, жил в Капище, на Мысовом Берегу. Он был женат на Тордис, дочери Торда, сестре братьев Хьяльти и Торбьёрна Крючка. Халльдор был почтенный хозяин и состоятельный. Бьёрном звали мужа, жившего на Пастбищном Мысу у Протоков. Он был другом Халльдора с Капища: они во всем были заодно. Междуреченским Стейном звали мужа, жившего на Стейновом Дворе. Он был сыном Бьёрна, сына Офейга Жидкобородого, сына Вороны Хрейдара, которому Эйрик в Боговых Долинах отдал Междуречье под Домовым Болотом. Стейн был славный муж. Был человек по имени Эйрик, сын Старри Поединщика, сына Эйрика из Боговых Долин, сына Хроальда, сына Гейрмунда Борода Торчком. Он жил в Капище, в Боговых Долинах. Все это были мужи достойнейшие. У Широкой Реки, на Отлогом Склоне жили двое братьев, оба по имени Торд. Оба были силачи, но люди мирные. Все они имели долю на Скале Острове. Говорят, что не менее двадцати человек сообща владели островом, и ни один не хотел продавать своей доли другому. Наибольшая доля была у сыновей Торда, потому что они были всех богаче.
LXXI
Вот подошло время к осеннему солнцевороту. Хозяева собрались на остров за овцами, назначенными на убой. Они сели в лодку — от каждого владельца по человеку, а от иных и по два. И, подойдя к острову, увидели они, что ходят там какие-то люди. Они удивились, но подумали, что, верно, кто-то потерпел крушение и вышел там на берег. Они подошли на веслах туда, где были лестницы. А те, кто там был, подняли лестницы. Хозяевам показалось, что тут что-то не так, они окликнули тех и спросили, кто они такие. Греттир назвал себя и своих товарищей. Хозяева спросили, кто перевез их на остров. Греттир отвечает:
— Тот и перевез, у кого была лодка и руки и кто больше был другом мне, чем вам.
Хозяева ответили:
— Дай нам взять наш скот и поезжай с нами, а тот скот, который ты уже зарезал, пусть будет твой.
Греттир отвечает:
— Щедрое предложение. Но все ж таки каждый останется при том, чем владеет. А короче говоря, я отсюда иначе как мертвый не двинусь. Я не привык отдавать того, что попало мне в руки.
Хозяева примолкли, думая, что вот принесла нелегкая такого гостя на Скалу Остров. Они много всего ему предлагали, не скупясь ни на деньги, ни на щедрые обещания. Но Греттир на все отвечал отказом, на том они и уехали, недовольные своей участью. Они рассказали жителям округи, что за волк явился на остров. Все это застигло их врасплох, и непросто им было найти выход. Проговорили они об этом всю зиму, да так и не придумали, как выпроводить Греттира с острова.