Сага о Хелоте из Лангедока
Шрифт:
На второй или третий вечер, когда Греттир отправился к Гисборну, преследуя одну-единственную, не скрываемую им цель – напиться, Хелот решил остаться дома, предпочитая общество сварливой Бьенпенсанты обществу пьяного мальчика. Впрочем, вслух Хелот выразился куда благопристойнее, и Греттир ушел, не обидевшись.
Как только он скрылся за дверью, в комнате материализовалась Бьенпенсанта. На сей раз она не пыталась никого напугать и вела себя мышкой, насколько это вообще было возможно для прабабушки Греттира.
Хелот
– Хотите выпить? У моего внука здесь хороший запас вина.
Хелот повернулся к ней и неожиданно для себя улыбнулся:
– Разве призраки пьют? Я не знал.
– Я и сама не знала, пока не начала напиваться. Подождите здесь, не уходите. Я быстро принесу два бокала и бутылочку.
Бьенпенсанта поднялась, и ее просторные одежды зашуршали, как настоящие. Уже возле самой двери она обернулась, бросила на молодого рыцаря проницательный взгляд и добавила:
– А если вы вздумаете уснуть, сэр, я обещаю вам кошмары. Сами не обрадуетесь. Если проснетесь после этого седым, считайте, что повезло. И скрылась в коридоре.
Но Хелот и не думал спать. Слишком многое заботило его в этот вечер, чтобы он мог уснуть. Когда Санта вернулась, держа в руках покрытую пылью бутылку с действительно хорошим красным вином, Хелот почти обрадовался. Привидение, когда хотело, было по-настоящему хорошим собеседником: чутким, умным, парадоксальным.
– Вы не обидитесь, сударыня...
– Можете называть меня «моя дорогая», – перебив, предложила Санта.
– Моя дорогая, – не стал спорить Хелот, – почему вы не остались в замке?
– Понятия не имею, – сказала Бьенпенсанта. – Я была проклятием рода, к которому принадлежит Греттир. Видимо, это оказалось важнее всего остального.
Хелот покачал головой.
– Я не верю в магию, – сказал он. – Я верю только в Бога. Но сейчас мне начинает казаться, что в нашем мире все далеко не так просто, и в игру вступили Силы, о которых мы с вами, моя дорогая, просто не подозреваем.
По телу Бьенпенсанты неожиданно пробежала волна красного жара, и она изогнулась и вздохнула.
– Может быть, – тихо сказала она. – Иногда мне кажется, что я способна улавливать изменения в балансе Сил, существующих в мире. И сейчас... – Она помолчала, и лицо ее изменилось. Так выглядела бы обыкновенная женщина, которая боится. Как будто открылась дверь на холодную улицу, и тянет сквозняком.
Гай Гисборн жил в своем доме Белого Единорога на Офицерской улице. Дом этот с двумя окнами по фасаду выглядел нарядно.
Дверь Греттиру открыла молодая девушка и склонилась, пропуская его вперед. Греттир вошел и растерянно огляделся в поисках прислуги, чтобы отдать тяжелый
– Будьте как дома, – сказала девушка, еще раз поклонившись. – Сэр Гай ждет вас, сэр.
– Дома у меня есть оруженосец, – сказал Греттир.
Вместо ответа девушка взяла плащ и оружие и, нагруженная железом и тяжелой зимней одеждой, ушла в глубь дома.
Греттир оказался в небольшой, очень чистой комнате. Под ногами хрустело и вкусно пахло свежее сено. Среди цветных стекол окна было даже три красных – Греттир не мог позволить себе подобной роскоши и потому по-детски позавидовал.
Гай вышел ему навстречу. Он был уже изрядно пьян, и молодой человек заметил это по чересчур твердой походке Гая и по тому, как решительно тот кивнул ему на кресло с прямой спинкой.
– Располагайтесь, сэр, – сказал Гисборн и, повысив голос, крикнул: – Дианора! Воды гостю!
Греттир уселся, вытянул ноги. Юному датскому рыцарю уже случалось напиваться в обществе Гая Гисборна, однако в гостях у него юноша был впервые.
Вошла девушка, неся в обеих руках чашу для умывания. В воде плавали засушенные лепестки роз. Она протянула чашу сперва Греттиру, потом хозяину дома. Гай отстранил ее небрежным движением и, не обращая больше никакого внимания на служанку, равнодушно спросил Греттира:
– Как вам живется вдали от родины, сэр Греттир?
– Мне здесь нравится, – ответил юноша. – Не говоря уж о том, что вы удостоили меня своей дружбой, сэр.
– Настоящий зверинец, а? – так же равнодушно сказал Гай, подавая Греттиру кубок с вином и взяв себе другой.
– Да, – согласился Греттир, – например, этот жуткий разбойник из леса и его подручные...
– Локсли? – Светлые глаза Гая вдруг засияли, и он рассмеялся. – Да это единственный нормальный человек во всем Шервуде,..
– За что же, в таком случае, вы ненавидите его, сэр Гай?
– Честно говоря, я предпочел бы или повесить его без проволочек, – ответил Гай, – или заручиться его дружбой. Он умен и очень отважен. Моя бы воля, я бы взял его на службу.
Он потянулся и осушил кубок до дна одним махом. Заглянул в опустевший кувшин и снова рявкнул:
– Дианора!
Девушка показалась в тот же миг, так бесшумно, словно выступила из стены. Не обращая внимания на ее грустное лицо, Гай распорядился:
– Еще вина, и поживее. Не заставляй нас ждать. И снова Греттир проводил ее глазами. Девушка была слишком хороша для служанки. Гай заметил его взгляд и усмехнулся.
– Что, получше, чем эта корова леди Марион? – сказал он и неожиданно рыгнул. – Черт, напился как свинья, покуда ждал вас.