Сага о Кае Безумце
Шрифт:
Как я соскучился по морю!
Вроде бы и недавно виделись с ульверами, в день Нарла, а радость от встречи меньше не стала. Альрик Беззащитный! Наш хёвдинг, недавно ставший хускарлом. Надо поспрашивать, каким даром наградили его боги. А в том, что наградили, я не сомневался: уж больно условие у него тяжелое.
Вепрь! Негласный заплечный хёвдинга. Всегда рядом, всегда поможет, умеет всё на свете: и поесть приготовить, и одежду починить, и рану подлечить. А уж как он бродэксом машет — вообще заглядение!
Энок Ослепитель, наш раскосый друг, один
Снежный Хвит. Обманчиво стройный и миловидный, точно девица, да еще висами увлекается, но тоже добрался до четвертой руны. Так и не женился за зиму, зато притащил какого-то мужичка.
Халле Рыбак. Наверное, единственный хирдман во всех Северных морях, кто не умеет плавать, зато нарядный, словно конунгов сын. Серебра на нем уж точно не меньше.
Арне Кормчий бегал по кораблю и проверял, не забыл ли чего. И рядом Ларс Резчик прямо на глазах выводил ножом замысловатые узоры на мачте. Украшал Волчару.
Трюггве Мечник. Он не повеселел после смерти лучшего друга, но свыкся с мыслью об его отсутствии.
Стейн с завистью поглядывал на лук Энока. Он тоже предпочитал сражаться стрелами, но решил отложить покупку до пятой руны. Луки меняют чаще, чем мечи или топоры. Кто побогаче — вообще каждую руну новый берут.
Бьярне Левша. Хуже всех держит строй, так как щит держит в правой руке, потому всегда стоит крайним справа. Зато в одиночном бою с ним справиться сложнее по той же причине.
Облауд. Самый неприметный из всех ульверов. Любит разговаривать пословицами да прибаутками.
Эгиль Кот. Назван так, потому что в темноте видит, как кот, и ходит неслышно, как кот. Вот он бы сумел выкрасть моего брата так, чтоб никто не заметил.
Ну и наши новенькие: Бьярки Видарссон, который на самом деле Уксиссон, и Сварт Тролль, или как его еще называют, Сварт Безоружный.
За две зимы, что я в хирде, пятеро покинули его. Трое пополнили Фомрирову дружину, и двое выбрали другую жизнь. А сколько ушло до моего появления? Я не спрашивал. Ребята не говорили. Новичкам, насколько я приметил, тоже особо никто ничего не говорил. Прошлое прошло, а мы здесь и сейчас.
— Знакомьтесь, — сказал Альрик и кивнул на мужичка возле Хвита. — Это наш наниматель. В этот раз, хвала богам, не ярл, а торговец. Причем торговец потомственный.
Мы дружно уставились на него. Хоть я и знал, что Беззащитный не возьмется за неправое дело, но понять, что за человек принимает обязательства перед нами, хотелось. Найм ведь как палка о двух концах, бьет по обеим сторонам одинаково. Пойдешь к сйофельмену, гнилому человеку, так и тебе дурная слава разлетится. Наймешь сйофельменов, так они и дело испортят, и о тебе хулы распустят.
Впрочем, торговец мне понравился. Не очень высокий, но крепкий, светлые волнистые волосы до плеч, ярко-синие глаза с прищуром, увесистый нос над короткой бородкой, одет по-дорожному, но во всё добротное. Сразу видно, что он и поторговать, и повоевать может, многое повидал, ко многому привычен.
— Кьелл, сын Ральфа Молчаливого, родом из Кривого Рога, — широко улыбнулся торговец. И сразу разонравился мне.
Чем-то напомнил того поганого продавца оружия, который хотел содрать с нас огромные деньги. Сейчас я понимал, что цены-то были справедливыми, но неприятное чувство осталось.
— Я обговорил с Альриком условия, но хотел бы рассказать и вам, зачем нанимаю людей. Привык, знаете ли, чтобы каждый человек понимал, куда плывет и зачем. Ты позволишь? — обратился Кьелл к хёвдингу.
Альрик лишь махнул рукой, мол, делай, что хочешь.
— Мой отец, Ральф Молчаливый, в молодости был не самым удачливым торговцем. Всегда и везде опаздывал, поэтому другие отхватывали лучшие цены, не раз терялся в морских туманах, каким-то чудом каждый раз возвращаясь к берегу. Его отец, мой дед, был страшно недоволен и хотел, чтобы он бросил торговлю, коли не благоволит удача. Но лет десять назад, когда отец взял меня впервые на корабль, он случайно набрел на отдаленный остров, о котором никто и не слыхивал.
Я глянул на Беззащитного. Тот стоял с равнодушным видом, знать, слышал от торговца то же самое.
— Остров оказался не пустым. Там жили диковатые, но добрые люди, пасли оленей, ловили рыбу, сеяли ячмень. Отец предложил им свои товары, и хоть не сразу, но они договорились. Каждый год отец привозил железо, ткани, семена, даже живую птицу для развода и откорма, а те отдавали ему то, чем были богаты. Денег такая торговля приносила немного, зато постоянно и без рисков, ведь никто другой не знал о том острове. Я познакомился со многими жителями острова, особенно с детьми, с некоторыми крепко подружился. Год за годом мы откладывали деньги и накопили на второй корабль, так что прошлым летом я не пошел с отцом, а решил торговать отдельно.
Возле Волчары и впрямь болталось два кнорра. Один небольшой, с устаревшей оснасткой, второй — значительно крупнее, сразу видно, новый. Меня смутило лишь то, что у второго уключины были по всему борту. Обычно кнорры ходят лишь под парусами, потому весел там немного, и те возле носа и кормы — для маневрирования возле скал да помощи при шторме. Торговцы возят грузы, а потому людей на их кораблях гораздо меньше, чем на драккарах той же длины. Полтора десятка человек, больше и не надо. Я же видел на новеньком кнорре три десятка, и это была не вся команда.
— Отцов кнорр вернулся. Вот только отца там не было. Его человек сказал, что местные как с ума сошли. Сначала торговали, как обычно: отец ездил по хуторам, развозил обещанный товар. А потом ни с того, ни с сего в одном роду на него набросились, убили охранников, а самого его, — голос Кьелла дрогнул, — его закопали живьем. Отправили на корм червям.
— А как ты узнал об этом, если всех убили? — спросил Хвит.
— Так одного оставили. На его глазах положили отца в землю и сказали передать, чтоб больше не появлялись на острове. Он чудом добрался до корабля, и тот сразу отплыл оттуда.