Сага о Кае Безумце
Шрифт:
— А то, что тех, кого он нанял тогда, больше никто не видел. Зато его корабли вернулись целыми. И ведь нанимает крепких воинов. Больше половины из них были хускарлами.
— А что говорит?
— Говорит что-то о теле отца, которое нужно забрать. Платит некованым серебром.
Рогенда запомнила имя торговца и спустя пару дней пришла к нему. Предложила нанять хирд ульверов. Кьелл поначалу отказывался, говорил, что слабоваты они. Зачем ему хирд, в котором один только хускарл? Да и людей у них мало. Но после двух золотых монет согласился, предупредил лишь, что не выживут, скорее
Конунговой жене ничего другого и не нужно было.
Потому в условленный день стояла Рогенда на утесе и смотрела на раскинувшийся перед ней фьорд.
Плыви-плыви, Безумец. Плыви навстречу своей судьбе! Дорого тебе встанет та золотая монета.
Песнь 3
Глава 1
Протяжно протрубил рог. Окрик Альрика. Наш корабль качнулся вбок, поворачиваясь.
— Весла!
Я послушно взялся за свое весло и под негромкий отстук подхватил ритм.
Тварины туманы! Они преследовали нас уже несколько дней. Отступали ненадолго и снова затягивали в сырую хмарь. Мачту мы уложили почти сразу и шли только на веслах. Ленивый Хьйолкег нынче разоспался, иначе бы разогнал туманы одним лишь посвистом.
Как в этой серой хляби ориентировался Кьелл, я не понимал. Возможно, он просто кружил на месте, а мы, как привязанная кляча, следовали за ним.
Туман был настолько густым, что я не видел дальше третьего гребца, а корма будто и вовсе находилась на другом конце океана. Альрик греб возле меня по правому борту и усердно вглядывался вдаль. Он высматривал льдины, которые, как и мы, заблудились в морской каше.
Пару раз мы замечали их, лишь уперевшись в них веслом, но всегда успевали оттолкнуться и обойти. Однажды до нас донеслось предупреждение с другого корабля. Звуки почему-то тоже вязли в тумане и не всегда доходили вовремя. Я не был уверен, что слышал плеск весел с кормы. Лишь чистый зов лура мог пробиться через эту хмарь.
— Может, и нет никакого острова? — негромко сказал я. — Может, Кьелл нас ведет прямиком в Бездну? Уж больно честный у него вид.
— Я узнавал, — откликнулся Альрик, не сводя взгляда с воды. — Его отца знают в Хандельсби. Каждый год он скупал железные изделия, самые дешевые, от гвоздей до котлов, наконечники стрел, брал ткани, бусы поярче, семена. Как раз то, о чем говорил Кьелл. Второй кнорр строился тоже в Хандельсби. И расплачивался Ральф Молчаливый всегда серебром.
Я посмотрел на два серебряных браслета, охватывающих мое правое запястье.
— А откуда он его брал?
— Наверное, продавал товары островитян где-то.
— Тогда и покупать, наверное, лучше там, — заметил я.
В ответ хёвдинг тихонько рассмеялся.
— Кто бы мог подумать? Кай Безумец рассуждает о торговле! Много ты понимаешь! В мелком поселении железо и вовсе откажутся продавать. Торговцы бывают редко, с добычей и переплавкой еще не каждый справится, да и нет там лишних рук. А вот в Хандельсби свозят оружие и металл со всех краев, даже из других стран, и поделки из сырого железа там стоят недорого.
Снова протрубил рог. Где-то там, на бесконечно далекой корме, Арне повернул руль, и Волчара слегка накренился.
— Может, в этом и беда их рода? — вздохнул я. — Их корабли преследуют туманы. Потому они вечно блуждают по морям. Может, Кьелл наполовину человек, наполовину порождение тумана? Про мать он ничего не сказал.
— Тебе бы висы сочинять вместо Хвита, — усмехнулся Энок Косой, сидевший впереди меня. Хоть я и видел одну его спину, но смешок точно расслышал. — Надо же! Порождение тумана!
— Чудится мне, что мы все скоро станем этими самыми порождениями, — отозвался Хвит возле него.
Раньше возле Альрика сидел Вепрь, но на носу по обычаю сидят самые сильные воины, потому его место занял я.
— Суши! — вдруг воскликнул Беззащитный.
Мы дружно подняли вёсла. И пришла тишина. Полная тишина. Ни шума ветра, ни плеска волн, ни голосов. Туман пожрал всё.
Хвит вытянул шею, привстал на месте и наклонился к воде.
— Слышу, — прошептал он. — Впереди скалы.
Я и так и сяк покрутил головой, но ничего не услышал.
Двойной гул трубы.
— Убрать! — скомандовал Альрик.
Мы втянули вёсла в уключины и уложили их вдоль борта.
Стало ещё хуже. Теперь нужно было сидеть и ждать. Ждать, пока старик Хьйолкег соизволит стряхнуть снег и разогнать туман. Кто знает, где эти скалы? Может, они в двух шагах от нас? А может, до них еще сутки плыть? Расстояния — они тоже обманчивы.
Каждый ульвер, как и любой опытный хирдман, привык к долгому ожиданию, а потому держал под рукой что-нибудь, с чем можно скоротать время. Кто вытащил доску для игры в хнефатафл, кто взял деревянный брусок и начал вытачивать фигурку, кто любил плести узорчатые пояса из разноцветных нитей, хоть и не мужское это дело. Мне нравилось подкидывать свой новый топорик в воздух и ловить его одной рукой. Я подбрасывал его всё выше и выше, и всякий раз он крепко и уютно ложился в подставленную ладонь. Я прямо кишками чуял, куда он упадет. А еще нравилось ужасаться от мысли, что сейчас корабль качнет, и топор упадет в воду, и одновременно радоваться, что этого не случилось.
Бросок. Топор легко взмыл и исчез в беспросветной серости. Я протянул руку. Вот-вот он ляжет обратно… И вдруг его не стало. Пропало ощущение его полета. Ужас окатил меня с головы до пят, заставив похолодеть кровь.
— А хороший топор! Справный! — сказал Альрик, перекидывая топор с руки на руку. Мой топор!
Я тут же вспыхнул от гнева, едва удержав себя на месте. Хотя мысленно уже врезал хёвдингу в челюсть и выбросил его за борт к морским тварям на съедение.
— Держи! А то сейчас вспыхнешь ведь, — протянул он топор.
Стиснув зубы, я медленно забрал оружие и засунул обратно за пояс. Ну в Бездну Альрика и его шуточки!
Отвернувшись, я уставился на море. Темные, почти черные волны застыли свинцовой бляшкой. Казалось, ткни в них пальцем, и упрешься в холодную твердь. Лишь деревянный бок Волчары, погруженный в морские воды, показывал, что это не так.
Слышались азартные выкрики Халле Рыбака и Бьярне Левши, режущихся в хнефатафл. Бормотание Хвита. Корабль качнулся — это Альрик пошел на корму, чтобы поговорить с Арне Кормчим.