Сага о Кае Безумце
Шрифт:
И спустя всего полсотни шагов мы вышли к небольшой бухточке, с обеих сторон отгороженной от морских волн высоченными обрывами, на одном из которых мы сейчас и стояли. А посередине берег спускался к воде плавными и широкими ступенями. Кто по таким мог ходить? Великаны в три мачты высотой?
Черный пляж, где находились наши корабли, был неплох, но сильный шторм мог бы добраться до Волчары и оттащить его в море. Здесь же, я уверен, волны не подымались так высоко.
Я должен был проверить бухту. Если тут на самом деле так хорошо, как кажется, то Альрику следует
Мы дошли до ступеней и повернули к морю. Вода в бухте казалась светлее, чем снаружи, из-за близкого дна, но мне казалось, что Волчара тут должен пройти. Надо проверить скалы и высмотреть лучший проход.
Несмотря на скалистые бока бухты, ступени были чисты, как груди девственницы. Гладкий светлый камень с неглубокими выбоинами крепко держал ногу. Хотя впереди виднелись невысокие продолговатые холмики. Может, это еще одна из причуд острова? Огонь из-под земли, горячие озера… Почему бы маленьким зеленым человечкам не сложить маленькие каменные курганы?
Мы подошли ближе.
Ровные ряды вытянутых холмиков, сложенных из серого камня. Десятка три. В одном, мне почудилось, что-то трепыхнулось. Синий шерстяной лоскут торчал из-под завала. Что ж, маленькие человечки могут быть и не зелеными. Я осторожно потянул его на себя: ткань поначалу поддавалась, а потом застряла.
— Кай, не надо, — севшим голосом сказал Тулле.
Я дернул сильнее. Часть камней осыпалась, и вслед за тканью оттуда показались кости с почерневшими остатками кожи. Чья-то ладонь. Большая ладонь. Как у Тулле или отца.
— Это… могилы?
Как назло, я не мог вспомнить, что случается с человеком, который разрушает могилу. Вроде бы мертвец потом приходит к нему по ночам и пытается увести за собой. А что, если я окажусь сильнее? Жаль, по костям нельзя сказать, на какой руне был человек. Хотя нет. Жрец как-то говорил, что кости хускарлов и карлов отличаются от костей хельтов, мол, после твариного сердца люди меняются. Но как они меняются?
Я забыл про страх и присел на корточки. Кости как кости. Но много ли я видел людских костей? Рассматривал ли их внимательно?
— Кай, ты чего творишь?
— Думаю, хельт это был или нет.
— Откуда ж здесь хельту взяться? Торговец говорил же, что айсландеры выше десятой не поднимаются, мол, тварей тут не хватает.
— Так тут и не островитяне лежат, — отмахнулся я. — Они же все в шкурах бегают, а это крашеная шерсть. Слушай, я ведь уже обидел его, верно? Я его руку вытащил. Ты пока не подходи! Я его целиком выкопаю. Глянем, кто это такой.
Тулле молчал. Сначала я снимал камни по одному, но потом мне надоело возиться, и я уже ногами отшвыривал боковые валуны. Как только показалась нога в кожаном башмаке, Тулле вскочил.
— Я схожу к бухте!
И убежал вниз. Я же вздохнул и продолжил.
Может, и не придет за мной мертвец. Его вон как похоронили! Каменной плитой не придавили, рун не начертили — ходи, гуляй сколько хочешь. Только поблизости и не живет никто. А если мы обратно перепрыгнем через трещину, так и вовсе он до меня не доберется! Все знают, что мертвецы не умеют прыгать.
Камень за камнем я разобрал насыпь. Это точно был не островитянин и не маленький синий человечек. Хирдман. Рубаха с вышивкой, которую носят в Хандельсби, штаны светло-коричневого окраса с легкой рыжиной. Старуха за зиму все уши прожужжала о том, что только в Хандельсби умели смешивать сушеный лишайник и вереск, чтобы получить такой цвет. Мол, в других местах коричневая шерсть выглядит грязноватой, а тут аж отблескивает. На фибуле высечен ворон, знак Рагнвальда. Но такие фибулы полгорода носило, не только конунговы дружинники. На поясе нож. А больше оружия у трупа не было: то ли спер кто, то ли он сам успел кому передать.
На лице у трупа лежала каменная пластина, только светлые волосы и бороду и было видно. Все-таки похоронили их не так уж и плохо. Хотя бы высекли на пластинах руны и оборотили их к мертвецу, дабы пролежал он в могиле до скончания времен.
Я вздохнул и заново засыпал тело камнями. И тот шерстяной лоскут, что позвал меня, тоже спрятал. Нечего живым на мертвых смотреть.
— Кай! — донесся еле слышно голос Тулле. — … сюда!
Вот только звучал он не снизу, как я ожидал, а сверху. На правой стене бухты я углядел белый плащ и двинулся туда.
Левый берег бухты оказался узким и длинным мысом, на котором легко бы уместился весь Сторбаш. А за ним я увидел …
— Это то самое?
Солнце отражалось от воды и слепило глаза.
— Два корабля, — подтвердил Тулле, — со снятыми мачтами и носовыми фигурами.
— Может, это камни? Просто формой похожи, — я заслонил глаза ладонью.
— И в могилах тоже камни?
На это мне сказать было нечего.
* * *
Я встряхнулся, натянул рубаху, штаны, провел пальцами по выбритому виску. Вода стекала с волос на одежду и неприятно холодила кожу.
Корабли и впрямь были настоящими. Их днища были пробиты несколькими сильными ударами, на скалы так не напарываются. Я поискал носовые фигуры вокруг, так как по ним можно понять, чей корабль и кто на нем ходил, но не нашел.
Зато Тулле прошел дальше по мысу и обнаружил останки каменного дома, который поставили у подножия скалы. Внутри явно разжигали сильный огонь, так как сажа и пепел въелись в камень сверху донизу. Наверное, тут и сгорели духи кораблей.
— Может, они там и трупы сожгли? — предположил я.
— Зачем?
— Корабли немалые. На два десятка весел каждый, а то и больше. А если гребли поочередно, то народу должно быть с полсотни. Куда остальных дели? В море кинули?
— Может, и в море, — согласился Тулле. — Надо вернуться к Альрику, рассказать.
Я думал так же, но дымящие горы притягивали мой взгляд, как и раньше. Трупы лежали здесь год-два и еще столько же могут пролежать. Нас не было целую седьмицу. Что изменит еще пара дней?
— Нет, — наотрез отказался Тулле. — Надо к Альрику. Он поймет больше, чем мы.