Сага о розах. Книга вторая

Элтэнно. Хранимая Звездой

«Осталось день или два. Больше мой отец не переживёт точно, но… в принципе, больше мне не надо. Лучшего варианта как сделать эту девушку своей я всё равно не вижу и вряд ли другой способ вообще возможен», – пронеслась в голове Снерша холодная мысль, и она придала ему решимости.

Дракон намеренно подлил в бокал Сабрины вино и с мягкой улыбкой на устах поглядел ей прямо в глаза. В его намерения входило осуществить свой план так, чтобы напугать пешку как можно меньше. Ни одну девушку не вдохновит понимание, что на брачном ложе вместе с ней будет ещё одна особа… которой эту ночь не пережить. А Снершу не хотелось женских истерик.

Пусть никакого второго раза между ней и ним уже не никогда будет, но вот, чтобы не вызвать подозрение у стаи, лет десять-пятнадцать им ровно сосуществовать ещё предстоит. И ему хотелось провести эти годы с комфортом.

– За твою смелость, – произнёс он тост и, скрепя сердце, протянул в сторону Сабрины подарочный футляр.

В нём лежали прекрасные бриллиантовые серьги.

***

Да, мой дорогой читатель, Элли Сабрина ван Крауд получила роскошный подарок, но не из-за него она навсегда сохранила в памяти этот страшный день – четырнадцатое июня. Пусть в летописях сему числу будет предназначено значиться днём смерти Его императорского величества Шерраха, эта девушка до конца своих дней помнила другое. И Омико Иви ван Крауд тоже. Именно тогда она познала, что её уверенность в собственной силе духа на деле только мираж. Тогда произошло то, что она так и не смогла простить себе несмотря на все последующие события.

Чистым душой и сердцем предательство редко, крайне редко даётся легко.

И особенно, когда ты каждый день своего существования получаешь напоминание об этом.

Но чтобы узнать дальнейшее не со слов автора, пора тебе, мой читатель, покинуть прекрасный остров дракона по имени Снерш Жестокий. Невидимым ветерком давай же поднимемся над маленьким замком и, слегка касаясь освежающей прохладной глади моря, устремимся к другой земле. Туда, где в одной из горных вершин расположены тоннели, принадлежащие совсем другому дракону. Туда, где глубоко под землёй томится та, из-за которой стал нарушен привычный покой миров.

***

– Хозяин пришёл, – сообщила Мэрион, когда услышала звон дверного колокольчика, и тут же с жалостью покосилась на меня.

Я сидела на полу кухни с мрачным видом и держала на коленях миску тушёной картошки с мясной подливой. Еда была ещё слишком горячей, чтобы её есть, а потому я отрешённо смотрела, как над ней поднимается густой пар, и думала. Вспоминала о том, что Ортольд обещал мне изысканные пирожные каждый день. Уверена, он бы сам приносил их в нашу постель по утрам, а после наслаждался благодарным поцелуем любящей его супруги. Мы были бы счастливы вместе.

О мой милый Ортольд, ты бы любил меня! Ты бы заботился обо мне.

Не то, что Заррах.

Дракон время от времени появлялся и приносил с поверхности то убитого зверя, то пучок щавеля, то корзину яиц. При этом он нёс всё это на кухню и даже не смотрел на меня. Я для него являлась вещью, которую надо кормить и поить. Такой же вещью для него была Мэрион. Только Заррах пользовался её трудами, а не телом. И в отличие от меня она старалась угодить ему.

Но зачем мне брать с неё пример?

– Идите ужинать в столовую. Я и на вас накрою, – ласково обратилась ко мне служанка, и я всё-таки повернула голову, чтобы угрюмо посмотреть на неё в ответ.

За стол с Заррахом я не садилась с самого первого дня пребывания под землёй. Я избегала его как только могла, а сам он подошёл ко мне лишь единожды. К счастью, больше для того, чтобы потребовать соблюдать установленные правила, нежели для того, чтобы напомнить о супружеском долге. Вообще, Заррах появлялся в доступной для меня части дома только чтобы позавтракать, пообедать и поужинать. А иногда и вовсе не появлялся.

Не знаю, хорошо это или плохо, но в месте, где нет событий, начинаешь радоваться даже приходу дракона. Хоть какое-то разнообразие.

– Да что вы право, леди, – возмутилась Мэрион, но я никак не отреагировала. Так что она печально вздохнула и, стараясь не обращать на меня внимание (дабы не выразить своё негодование вслух), принялась собирать на поднос то, что намеревалась отнести в столовую.

Стоит сказать, Мэрион относилась к моим выходкам достаточно спокойно, так как, наверное, по-женски поняла меня. В какой-то момент, отвечая на её вопрос из-за чего я сторонюсь мужа, у меня не получилось сдержаться. Я вспылила и начала кричать о том, что нельзя красть чужих женщин, что замужем я не за её восхитительным хозяином, а за своим любимым Ортольдом. Я разревелась в голос из-за душевной боли, а после умчалась в спальню.

Мэрион не пришла утешать меня, но свои выводы сделала. Было видно, что она не верит в мой брак с Ортольдом (скорее всего из-за безграничной веры в благородство Зарраха она посчитала, что я приукрашаю), но приняла то, что моё сердце принадлежит другому. Так что эта женщина по-своему жалела меня.

… Но не меньше жалела Мэрион своего хозяина. Она безмерно уважала Зарраха, а потому сочувствовала, что ему пришлось жениться на той, чья любовь обращена к другому. Именно в этом она нашла подоплёку его холодности ко мне.

И, само собой, ей виделось, что она способна свести нас вместе.

– Да пойдёмте, что вы тут на полу, как неприкаянная?

– Не пойду.

Мэрион снова вздохнула, но наконец-то ушла в столовую. Дверь она при этом за собой не закрыла, чтобы мне было видно, как она накрывает стол на двоих. И про себя не иначе как думала, что вода камень точит.

– Вы вовремя. Вот, всё горячее, – расставляя блюда на стол, принялась радушно тараторить она.

При этом, чего мне уже было не видно, женщина косилась на Зарраха. Дракон не сел на своё привычное место, а остался задумчиво стоять в дверях, и весь его вид говорил о том, что он крайне озабочен чем-то. И, конечно, недалёкая Мэрион решила, что хмурость её хозяина связана с грустными думами о том, что его трапеза вновь пройдёт в одиночестве.

– Ваша леди совсем заскучала, – начала привирать она. – Вам бы цветов принести, она бы и улыбнулась. Цветы красиво бы здесь на столе смотрелись.

От слов Мэрион Заррах сменил позу и как будто очнулся. Он словно и не видел до этого, что не один в столовой.

– Не надо накрывать ужин, я не голоден, – сказал он служанке. – Лучше скажите, где сейчас моя жена?

– На кухне.

Он решительно двинулся на кухню, и Мэрион не успела опередить его. Ей хотелось предупредить меня, чтобы я хотя бы с пола поднялась. Но вышло как вышло. Заррах застал свою супругу трапезничающей, словно крестьянка в поле. Только крестьянки хотя бы волосы заплетают, а я, едва по утру взяла в руку расчёску, решила оставить свои распущенными и нечёсаными. Вместо наведения красоты нынче меня прельщало заниматься собственным упадком.