Сага о Щупсах
Шрифт:
— Так точно сработает, — сказал он.
В тот день Эсмонду впервые не подсыпали снотворного, но он все равно счастливо уснул.
Глава 30
Чего не скажешь о Вере. К возвращению начальника участка в больницу она пребывала, мягко говоря, в отчаянии, но более-менее пришла в себя и готова была задавать вопросы и давать кое-какие ответы. Инспектор же, напротив, собирался отплатить ей за нападение и десять швов у себя на лбу.
— Держите ее в одиночной палате — если ей и впрямь
Врач спросил, зачем все эти меры необходимы, и начальник участка ответил:
— Она подозревается в множественном убийстве. В таких случаях положен подробный допрос.
— Оссподи! Множественное убийство! — воскликнул врач, ужаснувшись услышанному. — И кого же она убила?
— Не имею права разглашать. Как бы то ни было, это всего лишь предположение, но есть косвенные улики того, что она связана с серьезным преступлением. Ах да, вот еще что: не могли бы вы дать ей что-нибудь успокоительное?
Врач посмотрел на него растерянно:
— Успокоительное? Эта женщина… одному богу известно, что она такое. Она почти все время истерит, если только ее не отрубить.
— Она мне нужна не в отрубе. Дайте ей что-нибудь такое, чтобы перестала волноваться и проявила здравый смысл. Хватит с меня швов на голове.
— Пять капель «ривотрила» в чай должны помочь.
— Это еще что за дрянь?
— Бензодиазепин. С другой стороны, если дать больше, она может уснуть. Лучше дать пять капель и оставить на полчасика.
Начальник участка подождал в вестибюле больницы, пока лекарство подействует, после чего взялся допрашивать.
— Миссис Ушли, не хочется вас огорчать, — наврал он сострадательно, — однако я очень желаю найти вашего сына. Может, вы сумеете мне помочь. Есть ли у вас какие-нибудь соображения, которыми вы не успели со мной поделиться?
Вера воззрилась на него. Кажется, это был совсем не тот следователь, которого она вчера завалила на пол. Но у этого череп замотан, так что, видимо, все-таки он.
— Я же вам говорила — я не знаю, что происходит, — ответила она. — Поэтому я и привезла его к брату.
— Потому что?.. — начал за нее начальник участка.
— Потому что мой муж пытался его убить, и это я вам уже говорила. Почему вы без конца спрашиваете одно и то же?
— Нам надо убедиться, что вы ничего случайно не упустили, миссис Ушли.
— Конечно, нет. Что я могла упустить?
Начальник участка вздохнул. Чертова тетка, похоже, хитрит. Он уже начал жалеть, что врач не дал ей успокоительного помощнее.
— Ладно, вот вам другой вопрос. Мы были у вас дома на Селхёрст-роуд, и вашего мужа там не оказалось. Не подскажете, где он может быть?
— В пабе, — буркнула Вера, про себя обалдев от того, что начисто забыла о Хорэсе — тот наверняка все еще заперт в своей комнате. Когда же она в последний раз его кормила? — Кстати, откуда вы знаете, что его не было дома? Он, может, еще в постели.
— Уверяю
— Вы хотите сказать, что сломали дверь? У вас нет на это права, — рявкнула Вера. — Вы полицейские, вам положено охранять закон, а не нарушать его.
Старший следователь вздохнул еще раз.
— Ничего такого мы не делали. Задняя дверь не была заперта. Мы просто вошли.
— Врете! Я всегда все запираю, когда ухожу, — возмутилась Вера, забыв, что в то утро, не дозвонившись брату, понеслась к нему сломя голову — опасаясь худшего и, конечно, свои опасения подтвердив.
— Но может, мистер Ушли не запирает.
— Запирает. Он управляет банком, он всегда очень внимателен. Ко всему в жизни внимателен, включая запирание замков.
— А вот с одеждой небрежен. Два пиджака и костюм валялись на полу. И носки. Он вывалил весь гардероб и все побросал на неприбранную кровать. Содержимое сейфа у него в банке оказалось в том же состоянии.
Начальник участка выдержал паузу, давая Вере обдумать, что сказанное могло означать. Рискованно было ей это излагать, тем более что всей правды он не сообщил все равно, но вдруг удалось бы вызвать ее на откровение, что за брак у них вообще. Полицейский был почти уверен, что неблагополучный.
Глава 31
— Так ей и надо, — сказал начальник участка сержанту, болтавшемуся рядом, когда Вера, услыхав, что творится в доме и в банке, забилась в невесть какой по счету истерике. — Заварите-ка крепчайшего кофе — вот прямо крепче некуда, — чтобы эта сучка ни на миг глаз не сомкнула всю ночь. Тот нож, которым ее муж пытался убить их сына, я привез из Кройдона. Сделайте так, чтоб на нем была уйма крови. Надо разобраться со всем этим домашним насилием, покуда не прислали антитеррористический спецназ.
— Думаете, не пришлют, сэр? Их эксперты уже обрабатывают образцы крови из коттеджа и со скотобойни.
— И никаких результатов. Я хочу им доказать, что местная полиция спокойненько сама разберется, без них, потому что мы лучше знаем свой район и местных жуликов.
Чуть погодя Вера, приняв тот самый крепчайший кофе, вела себя в полном соответствии с ожиданиями: производила столько шума, что пациенты в соседних палатах начали роптать и вопить в ответ.
— Заберем-ка эту тетку с собой в участок, — сказал начальник. — Я ее там допрошу. Только наручники не снимайте, мне хватит швов на черепе.
— Куда вы меня везете? — орала Вера, когда четверо могучих полицейских подняли ее с кровати.
— В милую тихую комнатку, где вы нам расскажете, где ваш убийца-муж.
— В аду, я надеюсь. Там ему самое место. — Вера примолкла, а потом добавила: — Должен быть в постели. Я его там оставила.
— Живым или мертвым, миссис Ушли?
— Он был бы мертвым, если б я его добила. Живым, конечно, идиот! Что вы вообще творите? Арестуете меня — а мой душка сынок, может, валяется где-нибудь в канаве или того хуже?