Сага о Щупсах

Шарп Том

Когда двигатель снова завелся и корабль двинулся к водам поспокойнее, он наконец уснул.

Наутро Хорэс вылил содержимое ведра в иллюминатор и извлек купленную в Лондоне карту Европы. Ему пришлось смириться с тем, что совсем не умеет выдерживать качку и еще одной ночи в подобных жутких условиях просто не осилит. Он сойдет на берег в Голландии и по-прежнему сможет сохранять в тайне свой маршрут, если двинется дальше разными поездами так, как ни один пассажир дальних рейсов не стал бы делать. Но карта оказалась недостаточно подробной — на ней не было никаких железнодорожных линий, кроме основных — скоростных междугородних.

Наверстывая упущенное, Хорэс

решил добраться до Берлина самым изощренным путем, какой сможет придумать. Бросив большую часть багажа, он сошел с парохода, но в Берлине оказался лишь через неделю после того, как отчалил из Лондона. По прибытии немедленно обменял крупную сумму в фунтах на евро — понемногу в разных банках и обменных пунктах. В тот вечер он сел на автобус в восточной части города, которая когда-то была под русскими, и провел ночь в наидешевейшей гостинице, какую только смог отыскать. Он решил чередовать поезд и автобус и выехать из Германии зигзагами. У него была единственная цель — замести следы, и где бы он ни останавливался, везде называл новое имя. Он удачно купил паспорт у одного пьяного англичанина, приехавшего в Мюнхен на футбольный матч, а потом и еще один — у человека с бородой в Зальцбурге. Два дня он безуспешно пытался отрастить усы, но в итоге при пересечении итальянской границы не пригодились ни усы, ни паспорт.

Глава 27

Пребывая в Щупс-холле, Эсмонд понятия не имел, какой фурор произвело их с Белиндой исчезновение.

Отчасти потому, что ему неоткуда было почерпнуть информацию, а отчасти — по причине остаточного похмелья и снотворного, которым его пичкали каждый вечер. Снотворное несильное, но его хватало, чтобы держать его в дремоте. Прозываться Джо Щупсом и обращаться к тете Белинде «дорогая», а не «тетя» — все это усугубляло и без того непостижимую ситуацию. Временами он выбирался из постели и выглядывал в окно — в надежде увидеть что-нибудь понятное, хотя бы какие-нибудь дома, но кругом сплошь расстилались поля жесткой клочковатой травы, а вдали виднелась серая каменная стена. Поближе к дому паслись овцы, а под окнами свиньи рыхлили копытами и рылами сырую землю. По просторам имения свободно бродили два черных быка.

Шума проезжающих машин, к которому он так привык на Селхёрст-роуд, тоже не было слышно. Лишь иногда порыв ветра колыхал траву. Временами Эсмонду казалось, что доносятся голоса из комнаты снизу. Один точно был вроде как мужским — глубже и сдержаннее, чем те, которые он счел женскими, хотя не был уверен. Пол слишком толстый, да еще и проложен мхом — все звуки тонули в нем, но изредка он различал краткий смех, а потом разговор — или спор — возобновлялся.

На самом же деле оставшиеся члены семьи Щупсов — Мёртл и Белинда — в основном обсуждали проблему, как бы им избавиться от «форда», на котором Белинда прибыла из Эссексфорда. Он все еще стоял в сарае, но если кто-нибудь об этом узнает, у полиции возникнет хорошая зацепка. Белинда с помощью Старого Сэмюэла уже сняла номера, а тот изуродовал их до нечитаемости тупой стороной здоровенного тесака, но вот избавиться от самой машины было гораздо труднее.

— Мы можем загнать его в старую шахту и завалить тоннами грунта, — предложил Сэмюэл.

— А как тогда будем добывать уголь для печи, если завалим главную штольню? — спросила Мёртл.

— Да там полно боковых тоннелей, угля в них давно не осталось. Нужно просто загнать туда машину и обрушить перекрытия.

— А если кто-нибудь докопается?

— Намотаем колючей проволоки, да побольше, — нашелся Старый Сэмюэл, сильно увлекшись. — Ярдов двадцать

лежит под крышей. Можем еще сделать железные ворота и запереть их на замок — чтоб никто уголь не воровал.

— Да сюда никто не пройдет — мимо быков и собак.

— Это правда, но на всякий случай…

— А как ты собираешься обрушить перекрытия? — спросила Белинда.

— Взрывчаткой.

— Взрывчаткой?

— Не берите в голову. Зачем вам подробности? — хохотнул Старый Сэмюэл. — Но парень мне в помощь все же потребуется.

Идея применить наконец запасы взрывчатки сильно вдохновила Сэмюэла, и он поспешил вон, захлопнув за собой дверь.

Оставшись одни, женщины принялись обсуждать будущее Эсмонда.

— Теперь давай про женитьбу, — сказала Мёртл. — Организуем в часовне. А если он тебе не наделает девочек, мы его вышлем к отцу с матерью в Кройдон и поищем другого.

— Или оставим здесь, — торопливо добавила побледневшая Белинда, представив, как Эсмонд возвращается домой и рассказывает матери или своему дяде Альберту, где его держали в заложниках и кто его сюда привез. — Нам на ферме нужны мужчины, а тут, между быками и овцами, навалом места для украдки. Хотя времени у него на это не будет. Старый Сэмюэл его всякому фермерскому и шахтерскому научит.

Женщины громко захихикали, и Эсмонд, вслушиваясь у себя в спальне, в очередной раз задумался, над какой такой шуткой они смеются.

Глава 28

В эссексфордском полицейском участке Альберту ничего не надо было объяснять: он уже и сам понял, что требовать адвоката не стоит, коль скоро его допрашивают как подозреваемого в терроризме и вдобавок — в убийстве двоих людей.

Хуже того: адвокат некогда ухаживал за женщиной, которую Альберт якобы убил. Начальник участка лично объяснил ему ситуацию, и адвокат предложил выбить правду из «этой скотины, ублюдка и убийцы». Начальник участка разделял такое мнение. Никто, кроме самих полицейских, не знал, что Альберта Понтсона задержали. Газеты невозбранно болтали о взрыве в бронированном доме и, ни секунды не мешкая, увязывали этот взрыв с «Аль-Каидой» — организация-де использовала коттедж как склад материалов для изготовления бомб.

Тем временем дом накрыли огромным синим тентом, а кругом дежурила полиция — отгонять зевак как можно дальше. Через дорогу натянули желтые ленты, а мужчины и женщины в белых комбинезонах исследовали руины. Образцы крови, взятые в коттедже и на скотобойне, подвергли анализу, эксперты оценили степень кровавости последней и пришли к выводу, что тут явно произошло чудовищное организованное преступление.

Смесь различных животных кровей невероятно затруднила расследование. Образцы передали в главную судебную лабораторию, где даже ведущие специалисты затруднились различить ДНК убитых людей в такой куче убитых животных и уж тем более определить, какая кровь — тех любителей, кто случайно порезался, пытаясь прикончить сопротивляющуюся скотину.

— Кто бы ни был тот, кто намешал такое количество разной крови, он точно знал, что делает. Я ничего подобного в жизни своей не видывал, — заявил руководитель судебной экспертизы.

То же можно было сказать и об Альберте Понтсоне. Он не подозревал, каково это — оказаться на перекрестном допросе с начальником полицейского участка, который прошел непростой путь от рядового полицейского и был неукротимо целеустремлен. А также страдал от боли в плохо заштопанном лбу.

— Погоди у меня. Я тебе покажу, как лупить меня по яйцам дважды, — провыл Альберт, когда получил второй раз по яйцам.