Сахар и перец
Шрифт:
— Надеюсь, вы не против того, о чем они попросили, — говорила она нерешительно, теребя в руках ткань брюк, не отрывая взгляда от своих пальцев. — Они обе были так уверены, что вы пойдете с ними, но я не думаю, что они действительно понимают, что далеко отсюда у вас есть своя жизнь. — Тон ее стал извиняющимся. — Я не хотела, чтобы вы чувствовали себя… — руки отпустили ткань, — обязанным.
— Алекс. — Она ответила взглядом. Ее глаза были переполнены тревогой. — Я не думаю, что когда-либо был так рад быть приглашенным куда-то.
— О! — Ее щеки порозовели. — Я рада, что вы так к этому относитесь, — отвернувшись, прошептала она, ее голос вдруг охрип.
Мать боялась за дочек, боялась, что он разочарует их или ранит их чувства.
А потом вернулись близнецы. У девочек был таинственный вид, и каждая их них что-то прятала за спиной.
— Роб, мы не были уверены, что у вас есть…
— …что-нибудь, кроме джинсов, чтобы надеть на банкет. Так что мы…
— …сложили вместе наши деньги, полученные за работу нянями, и…
— …кое-что вам купили. — Они вытащили красиво завернутые коробки. Все выглядело так, как будто у него был день рождения или что-то вроде этого. А они смотрелись чертовски довольными, энергичными и… совсем маленькими детьми. У Роба перехватило дыхание. Осторожно взяв коробки, он положил их себе на колени. Ему пришлось откашляться, чтобы спросить, которую из них нужно открыть первой.
Поспорив об этом, сошлись на том, что начать надо с большой. Он открыл ее — брюки.
— Отлично, и размер тот, что надо.
Девчонки просто светились от удовольствия.
— Мы посмотрели размер на ваших джинсах. Это я придумала, — гордо заявила Дарси.
— Правда, было довольно трудно прочитать задний ярлык, потому что он весь вытертый, а вы все время двигались. Мы не были уверены, что правильно рассмотрели, — честно добавила Шеннон.
Роб тут же вспомнил, когда они это высматривали. Одна из них разговаривала с ним, а другая стояла сзади. А потом, когда он поворачивался посмотреть, что делает та, что сзади, первая заговаривала снова, а вторая, должно быть, рассматривала ярлык. Это было пару недель назад. Похоже, они давно это запланировали.
— Ну а теперь откройте вторую. — Они обе почти пританцовывали от возбуждения.
Он развернул вторую коробку. Голубая рубашка.
— Да это просто чудесно.
— Загляните под рубашку. Вы должны посмотреть, что под рубашкой, — загалдели девочки.
Роб вынул рубашку.
— Галстук в форме рыбы, — улыбаясь, произнес он. — Галстук цвета радужной форели. — Достав его из коробки, надел на шею и начал завязывать. — Это самое лучшее.
Сестрички прыгали и пританцовывали.
— Он был самый лучший. Мы знали, что так должно быть. Можете поверить, что бывают галстуки в виде рыбы?
Роб подумал, что, пожалуй, никогда не видел их более возбужденными. И все потому, что они вручили ему подарки, и эти подарки ему понравились. Черт, как родители выдерживают такое? Дети могут быть просто невыносимыми, а уже через минуту такими милыми.
Девочки немного успокоились — ровно настолько, чтобы рассказать ему историю покупки рубашки.
— Мы не знали, какого размера…
— …нужно покупать рубашку. Нам сказали, что если вы носите самые большие футболки, то рубашка может быть совершенно любого размера, — закончила Шеннон.
— Мы увидели мужчину примерно вашего размера и спросили, какой размер рубашек он носит, и вот что выбрали. — Дарси была в восторге от собственной гениальности.
— Но продавец сказал, что, если не подойдет, ее можно вернуть, — хором заявили они.
Роб посмотрел на ярлычок с размером. Они, должно быть, считают, что у него размер, как у Кинг-Конга.
— Идеально, — сказал он, удовлетворенно улыбнувшись. — Эта будет как раз то, что надо.
Просияв, двойняшки сообщили ему дату и время банкета и исчезли на втором этаже, вероятно, чтобы начать сочинять сагу о рыбном галстуке.
Роб откинулся в кресле и окинул взглядом коробки. Это, пожалуй, было самое приятное, что произошло с ним за последние несколько лет, и ему хотелось хотя бы пару минут насладиться этим. Но не тут-то было.
Алекс схватилась за спинку стула. Как могли девочки сделать это? Прося разрешения на приглашение Роба на банкет, они и словом не обмолвились об одежде. Как должно быть унизительно для него, что подростки заметили, что у него нет приличной одежды, и купили ему ее.
— Простите, я не знала, что девочки собираются сделать это.
Роб посмотрел на нее, оторвавшись от укладывания «рыбного галстука» в коробку. Он совсем не выглядит униженным, заметила она. Наоборот, кажется совершенно довольным, как будто получил действительно великолепный подарок. И это все можно было прочитать на его лице.
— Вы беспокоились о том, как я себя почувствую, приняв все эти подарки от девочек? — Женщина кивнула, и Роб успокоил ее: — Я чувствую себя просто прекрасно.
Но если бы он был беден, разве не было бы ему плохо — даже стыдно, — что кто-то это заметил? Может, Эмма была права?
Алекс выпрямилась.
— Роб? — Он выжидательно посмотрел на нее, и она решилась: — Роб, Эмма думает, что вы работаете на меня бесплатно и что на самом деле вы не бедный.
— Вы хотите сказать, что я не отщепенец, которым вы меня считали и из-за чего дали мне эту работу, и поэтому ваши милые дети подарили мне эту одежду.
Алекс закрыла глаза.
— Если я не бедняк, должен ли я буду вернуть галстук?
Она открыла глаза только для того, чтобы увидеть, как он легким шагом направляется к своему грузовику с коробками в руках. Черт, это был не ответ, и ее охватило раздражение.