Сахар и перец
Шрифт:
— Знаете, мне всегда казалось, что рыбалка не должна быть такой.
— Мне тоже, ведь я хожу на рыбалку уже много лет.
Пока девочки шлепали веслами по воде, Роб достал удочки и наживил их.
— Как насчет того, чтобы позволить им продолжать рыбалку самостоятельно? — наконец спросил он у Алекс.
— А мы пока посидим на солнышке на этом очаровательном сухом причале и посмотрим на них?
Роб кивнул.
— Думаю, это отличная идея. Я не знала, что можно заработать морскую болезнь, сидя в лодке на спокойном пруду.
Девочки довезли их до причала и отправились в свободное плавание. Глядя, как они отплывают, Роб почувствовал себя неуютно. Он остался один на один с Алекс и вдруг понял, что не хочет этого. Не сейчас. На ней была та же рубашка, которая так хорошо облегала ее фигуру. Только на этот раз была мокрая и прилипла к телу. И она сидела, откинувшись назад, уперев руки в землю позади себя, так что предзакатное солнце ласкало нежную линию ее шеи и подчеркивало высокие округлости грудей.
Роб почувствовал резкую боль в паху. Он отвернулся и пошел в дальний конец причала.
— Что-то случилось? — спросила она.
Меньше всего он хотел сейчас объяснять ей, что его гормоны совершенно взбунтовались. Впрочем, если бы он сказал так, они оба, возможно, могли бы даже посмеяться над этим. А потом луна перейдет в другую фазу или ночи не будут такими ясными и спокойными, и он сможет думать о чем-то еще.
Он внимательно посмотрел на нее. Она была такой невинной. Несмотря на брак и наличие детей, казалось, что она вряд ли вообще что-то знает о сексе.
Возможно, поэтому он не заметил вначале, как она привлекательна. Она не делала ничего, чтобы привлечь мужчину. И дело было не только в одежде. Никакого глупого флирта, никаких тривиальных заигрываний, которыми пользуется большинство женщин. А для Роба после многих лет бесцельных свиданий это оказалось странно умиротворяющим. Он мог расслабиться и быть собой и не беспокоиться, что нужно играть в какие-то игры.
Но с другой стороны, когда все это случилось, он не чувствовал, что может завести речь о сексе. Это не было частью их отношений, и никто из них не хотел, чтобы было. А разговоры о сексе, даже если они оба договорились, что не хотят этого, обязательно привнесут его в их отношения.
Роб стянул свою футболку и выжал ее.
— Ничего не случилось, — наконец произнес он, натягивая снова мокрую футболку. — Думаю, я просто сегодня встал не с той ноги.
Алекс не сказала ничего. Когда он посмотрел на нее, она сидела, обхватив руками колени, и всматривалась в дальний берег озера. Он вдруг почувствовал, что они бесконечно далеки друг от друга.
— Роб, я хочу, чтобы ты поехал со мной. — Джо говорил возбужденно и, может быть, немного обеспокоенно.
— Но если это еще одно мероприятие Торговой палаты…
— Нет. Ничего подобного. Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился.
У Роба екнуло сердце.
— Джо, послушай, я признателен тебе, но сейчас это мне просто неинтересно. Мне нужен перерыв.
Приятель выглядел смущенным и разочарованным. Потом его осенило:
— Нет, я не хочу, чтобы ты встретился кое с кем ради себя; я хочу, чтобы ты встретился ради меня.
Это было совсем не похоже на Джо.
— Ты хочешь сказать, что тебе нужно, чтобы я встретился с кем-то, кем ты заинтересовался, и сказать, что думаю о ней?
— О, она тебе понравится. Она любому понравится. — Джо был полон энтузиазма. — Ну так как, сделаешь?
— Конечно. — Роб подождал, потом поинтересовался: — Где и когда?
— Сегодня вечером. Я заеду за тобой около семи. — Но, направившись к выходу, Джо остановился. — И знаешь, Роб, — в его голосе появилась нерешительность, — что-нибудь, кроме джинсов, хорошо?
Тот усмехнулся:
— Хорошо. Я позабочусь, чтобы твои друзья произвели на нее впечатление.
Он откинулся в кресле и стал смотреть в окно. Это, должно быть, какая-то особенная женщина. Он не мог припомнить, чтобы Джо когда-нибудь раньше говорил так — взволнованно и… напряженно… и просил его надеть что-то пристойное…
В семь часов Роб стоял в своей гостиной причесанный, в пиджаке спортивного покроя и отутюженных брюках, с безупречно завязанным галстуком. Когда Джо посигналил, подъехав к дому, он как раз смотрел на свое отражение в зеркале и думал, что так выглядит не слишком часто.
На Джо был костюм. Темный костюм с полосатым галстуком и белой рубашкой.
— О черт, извини. Ты хочешь, чтобы я надел костюм? Я могу переодеться за пять минут.
Тот внимательно посмотрел на него.
— Нет. Ты выглядишь нормально. Думаю, там будут люди, одетые по-разному.
Роб заглянул в машину. Она была безукоризненно чистой.
— А где же смятые обертки и банки из-под содовой? — спросил он. Это было совсем не похоже на машину Джо. И пахло тоже не как в машине Джо. Он, должно быть, искупался в одеколоне.
— Я устроил ей сегодня днем полную чистку.
Ух ты. Похоже, дело серьезное.
— Ты досконально вычистил машину, потому что везешь куда-то женщину?
— Ну, я не думаю, что повезу ее куда-нибудь. Я просто встречаюсь с ней. Но я подумал… — Голос Джо прервался.
Роб с удовольствием опустился на чистое сиденье. Может, эта женщина и не последняя, но Роб не скоро начнет жаловаться на ее влияние. Джо повел машину куда-то на окраину города.
— Куда мы едем?
— В Роуздейл. Там живет мой брат.
Роуздейл был пригородом Гранд-Бенда.
— Ты собираешься встретиться с ней у твоего брата?
Джо вытер вспотевший лоб.
— Прости, разве я не сказал тебе? Мы идем на пьесу, которую играет класс моего племянника.
— На игру класса Энди? — Энди было всего восемь лет. Но может быть, у него есть племянник постарше, которого Роб не помнил, — кто-нибудь из выпускного класса или из колледжа.
— Да. Это Хенни-Пенни, «Падающее небо».
Слова подвели его. Взволнованный приятель говорил о постановке учениками второго класса Хенни-Пенни? Джо?!