Сахар и перец

Роуз Кристина

— Знаете, мне всегда казалось, что рыбалка не должна быть такой.

— Мне тоже, ведь я хожу на рыбалку уже много лет.

Пока девочки шлепали веслами по воде, Роб достал удочки и наживил их.

— Как насчет того, чтобы позволить им продолжать рыбалку самостоятельно? — наконец спросил он у Алекс.

— А мы пока посидим на солнышке на этом очаровательном сухом причале и посмотрим на них?

Роб кивнул.

— Думаю, это отличная идея. Я не знала, что можно заработать морскую болезнь, сидя в лодке на спокойном пруду.

Девочки

довезли их до причала и отправились в свободное плавание. Глядя, как они отплывают, Роб почувствовал себя неуютно. Он остался один на один с Алекс и вдруг понял, что не хочет этого. Не сейчас. На ней была та же рубашка, которая так хорошо облегала ее фигуру. Только на этот раз была мокрая и прилипла к телу. И она сидела, откинувшись назад, уперев руки в землю позади себя, так что предзакатное солнце ласкало нежную линию ее шеи и подчеркивало высокие округлости грудей.

Роб почувствовал резкую боль в паху. Он отвернулся и пошел в дальний конец причала.

— Что-то случилось? — спросила она.

Меньше всего он хотел сейчас объяснять ей, что его гормоны совершенно взбунтовались. Впрочем, если бы он сказал так, они оба, возможно, могли бы даже посмеяться над этим. А потом луна перейдет в другую фазу или ночи не будут такими ясными и спокойными, и он сможет думать о чем-то еще.

Он внимательно посмотрел на нее. Она была такой невинной. Несмотря на брак и наличие детей, казалось, что она вряд ли вообще что-то знает о сексе.

Возможно, поэтому он не заметил вначале, как она привлекательна. Она не делала ничего, чтобы привлечь мужчину. И дело было не только в одежде. Никакого глупого флирта, никаких тривиальных заигрываний, которыми пользуется большинство женщин. А для Роба после многих лет бесцельных свиданий это оказалось странно умиротворяющим. Он мог расслабиться и быть собой и не беспокоиться, что нужно играть в какие-то игры.

Но с другой стороны, когда все это случилось, он не чувствовал, что может завести речь о сексе. Это не было частью их отношений, и никто из них не хотел, чтобы было. А разговоры о сексе, даже если они оба договорились, что не хотят этого, обязательно привнесут его в их отношения.

Роб стянул свою футболку и выжал ее.

— Ничего не случилось, — наконец произнес он, натягивая снова мокрую футболку. — Думаю, я просто сегодня встал не с той ноги.

Алекс не сказала ничего. Когда он посмотрел на нее, она сидела, обхватив руками колени, и всматривалась в дальний берег озера. Он вдруг почувствовал, что они бесконечно далеки друг от друга.

— Роб, я хочу, чтобы ты поехал со мной. — Джо говорил возбужденно и, может быть, немного обеспокоенно.

— Но если это еще одно мероприятие Торговой палаты…

— Нет. Ничего подобного. Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился.

У Роба екнуло сердце.

— Джо, послушай, я признателен тебе, но сейчас это мне просто неинтересно. Мне нужен перерыв.

Приятель выглядел смущенным и разочарованным. Потом его осенило:

— Нет,

я не хочу, чтобы ты встретился кое с кем ради себя; я хочу, чтобы ты встретился ради меня.

Это было совсем не похоже на Джо.

— Ты хочешь сказать, что тебе нужно, чтобы я встретился с кем-то, кем ты заинтересовался, и сказать, что думаю о ней?

— О, она тебе понравится. Она любому понравится. — Джо был полон энтузиазма. — Ну так как, сделаешь?

— Конечно. — Роб подождал, потом поинтересовался: — Где и когда?

— Сегодня вечером. Я заеду за тобой около семи. — Но, направившись к выходу, Джо остановился. — И знаешь, Роб, — в его голосе появилась нерешительность, — что-нибудь, кроме джинсов, хорошо?

Тот усмехнулся:

— Хорошо. Я позабочусь, чтобы твои друзья произвели на нее впечатление.

Он откинулся в кресле и стал смотреть в окно. Это, должно быть, какая-то особенная женщина. Он не мог припомнить, чтобы Джо когда-нибудь раньше говорил так — взволнованно и… напряженно… и просил его надеть что-то пристойное…

В семь часов Роб стоял в своей гостиной причесанный, в пиджаке спортивного покроя и отутюженных брюках, с безупречно завязанным галстуком. Когда Джо посигналил, подъехав к дому, он как раз смотрел на свое отражение в зеркале и думал, что так выглядит не слишком часто.

На Джо был костюм. Темный костюм с полосатым галстуком и белой рубашкой.

— О черт, извини. Ты хочешь, чтобы я надел костюм? Я могу переодеться за пять минут.

Тот внимательно посмотрел на него.

— Нет. Ты выглядишь нормально. Думаю, там будут люди, одетые по-разному.

Роб заглянул в машину. Она была безукоризненно чистой.

— А где же смятые обертки и банки из-под содовой? — спросил он. Это было совсем не похоже на машину Джо. И пахло тоже не как в машине Джо. Он, должно быть, искупался в одеколоне.

— Я устроил ей сегодня днем полную чистку.

Ух ты. Похоже, дело серьезное.

— Ты досконально вычистил машину, потому что везешь куда-то женщину?

— Ну, я не думаю, что повезу ее куда-нибудь. Я просто встречаюсь с ней. Но я подумал… — Голос Джо прервался.

Роб с удовольствием опустился на чистое сиденье. Может, эта женщина и не последняя, но Роб не скоро начнет жаловаться на ее влияние. Джо повел машину куда-то на окраину города.

— Куда мы едем?

— В Роуздейл. Там живет мой брат.

Роуздейл был пригородом Гранд-Бенда.

— Ты собираешься встретиться с ней у твоего брата?

Джо вытер вспотевший лоб.

— Прости, разве я не сказал тебе? Мы идем на пьесу, которую играет класс моего племянника.

— На игру класса Энди? — Энди было всего восемь лет. Но может быть, у него есть племянник постарше, которого Роб не помнил, — кто-нибудь из выпускного класса или из колледжа.

— Да. Это Хенни-Пенни, «Падающее небо».

Слова подвели его. Взволнованный приятель говорил о постановке учениками второго класса Хенни-Пенни? Джо?!