Саид 3. В огне
Шрифт:
— Да. Точно она. Я запомнила, потому что случай был тяжёлый, девушку избили, а ещё её муж… Он угрожал Николаю Палычу, чтобы тот держал язык за зубами. Жуткий тип. Видать, сам её и избил, гад такой.
— Он ей не муж, — оборвал девицу, и та захлопнула рот.
— Ладно, пойдём. Всё, что надо, у нас уже есть, — хлопнул его по плечу Молох, но Саид будто к полу прилип, не двинуться.
— Скажи, эта девушка… С ней всё хорошо было на тот момент, когда она исчезла?
Медсестра неуверенно пожала плечами.
— Сложно сказать. Она на поправку пошла, да, но всё равно ведь не долечилась. Так что, кто знает.
Вышли на порог, Молох закурил, глубоко затягиваясь едким дымом.
— Ну что? Полегчало?
Саид поднял на него потерянный взгляд, нахмурился.
— Она жива.
— И? Это что, плохо?
— Не плохо.
— Слушай, ну выкидыш – это, конечно, дерьмово, но в остальном всё отлично. У нас есть след, что очень важно. Остальное… — Елисей выронил сигарету, когда Хаджиев схватил его за лацканы пальто.
— Отлично? Отлично, блядь? — встряхнул, как мешок с дерьмом, оскалился. Елисей оторвал его руки от себя, слегка толкнул в грудину.
— Эй, уймись!
— Я не могу уняться, пока она у этого психопата. Этот ублюдок напрочь отбитый, понимаешь? А я тут по больничкам бегаю, опросы устраиваю. Блядь… — уперевшись руками в стену, закрыл глаза и как следует тряхнул головой. От новости, что Надя была беременна, и так оглушило, а когда услышал, от чего погиб ребёнок, и вовсе перед глазами нахрен померкло.
Да, ему стало легче. Настолько, насколько могло стать. Потому что она жива. Она есть, несмотря на то, что все говорили ему, будто её нет. Есть. Жива. Она рядом. Была здесь, в этом здании всего несколько месяцев назад. Уже после того, как он закопал женское тело. Значит, она тут. В этом городе. Дышит с ним одним воздухом.
— Мы её найдём, — раздался позади голос Молоха. — Слышишь? И да, всё отлично. Всё просто охеренно. Потому что она жива. И ты теперь знаешь об этом. Всё остальное херня. Пройдёт.
— Пройдёт, — закрыл глаза, улыбнулся, представляя её лицо. — Ты только потерпи, кукла. Я рядом. Всё остальное пройдёт.
— Сейчас зарыдаю. Может, пойдём, а? Холодно здесь.
Саид не двинулся, продолжая жадно хватать холодный воздух, будто до этой минуты не дышал, по меньшей мере, полгода. Только сейчас ощутил вкус надежды, всё ещё живой, хоть и изрядно потрёпанной. Только сейчас понял, что всё ещё умеет чувствовать.
Надя жива. Осталось только найти её. И он найдёт, даже если придётся выжать из себя и Молоха последние соки. Найдёт её и расчленит нахрен Шамиля на мелкие куски. А потом скормит его собакам.
ГЛАВА 9
Шаги отца услышал ещё в приёмной. Саид с детства их узнавал. И первое время в новой семье ждал их каждый день. Когда отец приезжал домой, Саид, обгоняя старших братьев, мчался к порогу, чтобы первым обнять единственного родного человека.
Та привычка уже давно исчезла, но сердце заколотилось, как в детстве. Он уже хотел было отправлять людей на поиски загулявшего старика и где-то в глубине души начинал ощущать тревогу.
И снова ненавидел себя за слабость, за то, что позволил доктору Смирновой разбудить в нём эти поганые чувства. Без них было лучше. Без них было хорошо.
Когда дверь в кабинет открылась, поднялся с кресла, шагнул из-за стола.
— Отец? Рад тебя видеть, — окинул Хаджиева-старшего пристальным взглядом. Что-то в нём изменилось. Причём сильно. Исхудал и как будто даже сильнее поседел. С чего бы это?
— Здравствуй, сын, — Саид пожал отцу руку и вдруг поймал на себе его взгляд. Виноватый, угрюмый. Почти болезненный.
Как тогда… Когда убили мать. Когда его, Саида, вытащили из кучи пепла и передали на руки отцу. Единственный раз в своей жизни Хаджиев-старший стоял на коленях. Саид хорошо запомнил тот день, хотя и не полностью. Частично трагедия стёрлась из памяти, видимо, так детская психика защитилась от ужаса происшедшего. Но некоторые моменты выбились в памяти татуировкой. Самые поганые. К примеру, он запомнил отца, который вместе со своей охраной копался голыми руками в ещё горячих углях. На их ладонях теперь одинаковые шрамы. Как печать, как напоминание, что далеко не всё им подвластно.
Лишь раз Саид видел, как плачет его отец. Он рыдал не как мужчина, повидавший многое, он рыдал, как ребёнок, осиротевший в один миг. От горя и облегчения одновременно. И Саид не был уверен, что отец смог бы всё это пережить, если бы потерял тогда и сына.
И сейчас вот снова увидел ад в его глазах. Боль и немую печаль, которую понять мог лишь Саид.
— Что случилось, отец? Где ты был?
Тот устало снял пальто, швырнул его безопаснику, застывшему каменным изваянием у двери. Кивнул ему, и тот вышел.
— Я позже тебе расскажу. Сейчас не время.
— Не время для чего? Если что-то произошло, я должен знать. Дела идут нормально, но если ты о…
— Сынок, — отец перебил его, положив свою руку Саиду на плечо. — Наши дела идут хорошо. Ты справляешься, и я горжусь тобой. Рад, что даже в такой период своей жизни ты не сдался и не опустил руки. То, где я был… Мы обсудим это позже. Не сейчас. Я просто хотел тебя увидеть.
Чувство недосказанности усилилось, и теперь Хаджиев-младший был уверен: отец что-то скрывает. Допытываться не стал, лишь выдвинул стул, чтобы отец присел.
Обошел стол, сел напротив.
— Выпьешь чего-нибудь?
— Нет… Нет, — отец покачал головой, как-то задумчиво улыбнулся. — Расскажи мне, как твои дела? Что с Надеждой? Продолжаешь поиски?
Откуда отец знает о его делах, даже спрашивать не стал.
— Продолжаю. На днях узнал, что она жива. Но, думаю, ты и так в курсе?
— Разумеется, — не стал отпираться Саид-старший. — Ты же не думал, что я оставил тебя в такой момент?
Честно говоря, думал. Но как-то на этом не зацикливался особо. Не до того было. Он смог нормально отоспаться только после посещения больницы. Новость о том, что Надя жива, вдохнула в него жизнь, и стало легче. Насколько могло, конечно, полегчать. Да, она всё ещё была в руках ебаного психованного братца, и Саид не знал, что с ней, но был уверен: Шамиль её не убьёт. Возможно и скорее всего, попытается с её помощью отомстить, но не убьёт. По крайней мере, пока. Утешение так себе, конечно, но по сравнению с тем, что могло произойти с ней в том доме, уже удача. Саид знал, она выдержит всё. Она сильная девочка.