Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
Капитан Глеб посмотрел на свой телефон – начались первые звонки.
Толпа на выходе, разгорячённая почти полуденным солнцем и непонятными, тревожными событиями, гулко продолжала шуметь. Крупная краснолицая женщина повелительного окликнула кого-то родного из толпы:
– Мужчина! Иди сюда! Немедленно!
Два супруга из двух объединённых семейных компаний, с детьми, жёнами, с зелёными воздушными шариками, и с мороженым, смущённо улыбаясь, обсуждали неудавшийся прогулочный день:
– Вот тебе и пятница-тяпница, даже пивка путём не попили…
– Да уж…
Капитана Глеба Никитина кто-то тихо тронул за локоть, он хмуро обернулся.
Мамаша с коляской, с дочкой Евой, белозубая и черноволосая, смотрела на него с тревогой.
– Нам уже можно уйти? Я позвонила вам, мой номер заканчивается на «24». Можно?
Глеб наклонился близко к женщине.
– Ничего не бойтесь, не волнуйтесь. Всё не так плохо. Никаких заражений здесь нет – просто так надо. Удачи!
И, приподняв огромные очки, подмигнул внимательной девочке Еве.
Люди, разговаривая, ругаясь и плача, покидали ботанический сад. Глеб был уверен, что странное представление, затеянное им, не напрасно – его телефон гудел входящими звонками почти непрерывно.
Сквозь кованую решётку забора он заметил, как на противоположной стороне улицы резко остановилось городское такси, и к входу в сад бросился молодой парень с репортёрской сумкой через плечо.
– Стоп.
– Что такое?! Мне надо! Я – пресса, мне необходимо пройти в ботанический сад, я имею полное право, нам в редакцию сообщили, что здесь чрезвычайное происшествие, отравлены люди…
– Стоп. Остынь. Тебе срочно надо или как?
Сквозь стёкла рабочих очков капитан Глеб Никитин доброжелательно смотрел на журналиста.
– Да! Очень срочно, непонятно, что ли!
Для верности всё ещё прикрывая собой калитку, Глеб сделал шаг наружу, легко взял парня за плечо.
– Ну, если тебе нужно очень, очень, очень… Тогда, приятель, топай сейчас не в сад, а во-он туда, за кустики. Отойди, отвернись, никто ничего не увидит, гарантирую.
– А…
– Не медли.
Глеб закрыл перед репортёрским носом калитку.
– С мокрыми штанами у тебя резко понизится рейтинг среди читающей публики. Поэтому спеши. Свободен.
Толпа плавно редела. Шума становилось меньше.
Капитан Глеб несколько минут понаблюдал за Марьяной, которая растерянно металась в конце очереди.
– Эй, граждане, пропустите-ка сюда, ко мне, вон ту девушку в странной панаме! У неё важное сообщение!
Маленький фотограф не ожидала такого внимания к себе, замялась, даже развернулась, намереваясь уйти.
– Постойте, гражданка! Вы куда это направились, у вас, случаем, не первые симптомы?! Как вы себя чувствуете?
Глеб в три шага догнал Марьяну, крепко взял за локоть.
– Вы куда-то спешите?
Что-то в голосе громкого человека в белом халате, каске и в больших очках показалось Марьяне знакомым, она остановилась, не пытаясь даже освобождаться, нахмурилась, с вопросом посмотрела на преследователя.
– Трепач?! Капитан, ты?
– Тихо. Он самый. Почему не уходишь, а?
Марьяна вздохнула с облегчением. Точно так же зашептала в ответ.
– У меня там, в цветнике, аппаратура осталась… Сняла всё пока со штативов, чехлом и лопухами накрыла. Я до сих пор не знаю, что здесь происходит, какие-то крики, шум. Серьёзно всё это или нет? Мне собираться?
– А почему такие сомнения? И конспирация?
– Глупый.
Всё ещё сомневаясь, Марьяна, прежде чем ответить, закусила губу.
– Я здесь нелегально…
– Как это?
Глебу нравилось шептать в маленькое ушко светленькой женщины, с полным товарищеским правом приподнимая, естественно только для удобства коммуникации, край её лохматой панамы.
– Здесь по правилам нельзя фотографировать в коммерческих целях, а директорша, добрая женщина, разрешает мне… Работаю тихо, ни разу не подводила её, а если сейчас, представляешь, в такой суматохе, я рвану через эту толпу со всеми моими сумками и объективами! А если начальство приехало?! Или какие-нибудь правоохранительные органы?
– Логично. У тебя там, на грядках, водички никакой не осталось?
– Мы что, перешли на «ты»?
– Первыми на «ты» перешли вы, уважаемая. Только что, минуту назад, в сильном испуге. А я воспринял это как согласие на долгожданное дружеское общение…
– В шестой раз – трепач!
– Всего лишь в пятый – ты явно взволнована. Принеси водички, а? В глотке пересохло жуть как, от этих грозных речей на солнцепёке. Милости же прошу, не погуби…
– Сейчас, не умирай.
Марьяна показала капитану Глебу Никитину язык и легко побежала в сторону своего цветника.
Со стороны беседки, из теней высоких сосен вышли и направились в сторону ворот Сашка и Игорь. Свидетель что-то суетливо рассказывал задумчиво шагавшему Сашке, махал руками и изредка оглядывался.
– Эй!
Сашка поднял голову.
– Чего вам нужно?
– Нам нужно, чтобы, вы, наш грустный сын, подошли немедленно к нам…
В этот раз Глеб окончательно, приподняв каску, снял очки с лица, вытер рукавом халата пот.
– Ого! Па, ты чего это?! В маскараде каком-то?
– Как там свадебные люди?
– Пока ещё в беседке сидят, допивают… По случаю. А я вот Игоря провожаю отсюда, там уже нехорошие разговоры пошли про его ягоды… Никто ничего точно не знает, но на Игоря косо смотрят, вроде как это он виноват, что сакуру эту дурацкую принёс.
– Ладно, правильно, сын. Проводи коллегу, потом возвращайся, обязательно найди меня здесь. Поговорить надо.
К выходу понемногу подтягивались последние, особо медлительные, посетители-фаталисты. Одна дама на ходу сворачивала пушистый плед, видимо, застигнутая громкой информацией где-то на дальней солнечной лужайке; некоторые пенсионеры недовольно ворчали, убеждённые в том, что стоимость входного билета нужно оправдывать длительным пребыванием в ботаническом саду себе в удовольствие.