Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
Шрифт:
Перед началом голосования Макаллистер предъявил собранию документы на сорок один процент голосов – двадцать шесть на имя Джонаса Корда и пятнадцать на различные брокерские конторы. Все шесть кандидатур, предложенных Пирсом, прошли.
Норман взглянул на своих служащих и, не говоря ни слова, вывел из совета шестерых из них. Таким образом, в правлении из «стариков» остался только он, Дэвид и казначей. Собрание закончилось, и Норман объявил, что заседание совета директоров состоится после обеда, после чего молча вышел из зала. Его обычно красное лицо было белым.
– Берни, мне хотелось бы поговорить с тобой до собрания директоров.
– Я не разговариваю с изменниками, – холодно сказал Норман. – Иди говори с Гитлером. – С этими словами он вышел из зала.
Дэн Пирс повернулся к Дэвиду.
– Попробуй образумить его. Корд уполномочил меня предложить три миллиона за его акции. Это вдвое больше того, что они стоят. Корд сказал, что если он откажется, то компания превратится в несостоятельного должника и ее акции будут пригодны только для обклеивания стен.
– Посмотрю, что можно сделать, – пообещал Дэвид, поспешив вслед за дядей.
Вот и теперь дядюшка снова кричал, расхаживая по комнате и грозя борьбой голосов. Он покажет этому сумасшедшему Корду, что Берни Норман отнюдь не дурак, а Корд не сможет руководить компанией, потому что для этого надо что-то иметь в голове.
– Подождите минутку. – Дэвид разозлился. Он уже достаточно наслушался всякой чепухи. Пора уже старику вникнуть в реальное положение вещей. – О какой борьбе голосов вы говорите? И вообще, как вы собираетесь бороться? Бумажками вместо денег? Да и кто, вы полагаете, встанет на вашу сторону? В течение четырех лет компания постоянно несет убытки, самый хороший фильм, который был выпущен за это время, – это «Предатель». Но это не наш фильм, это фильм Корда. А самая популярная на сегодняшний день картина – «Дьяволы в небе». И это тоже картина Корда. И вы думаете, что кто-то поддержит вас и пойдет против Корда?
– Подумать только, и это говорит моя плоть и кровь, – сказал Норман, посмотрев на племянника.
– Бросьте, дядя Берни, родство тут не при чем. Я просто реально смотрю на вещи.
– Реально? – закричал Норман. – Ну что ж, давай посмотрим реально! Кто купил «Веснушки» – картину, которая каких только премий не получила? Кто? Я.
– Да мы же потеряли на этом миллион!
– А разве я виноват? Разве я не предупреждал их? Так нет, им захотелось славы, вот они ее и получили.
– Хватит об этом, дядя Берни. Поезд ушел. Больше это никого не волнует.
– Меня волнует, – возразил Норман. – Это мою кровь пьют, я жертва, которую приносят дьяволу. Но я еще не труп.
Когда я скажу им о картине, которую снимаю с Риной Марлоу в главной роли, то получу необходимые мне голоса.
Дэвид некоторое время смотрел на дядю, потом подошел к телефону.
– Междугородний заказ, пожалуйста, клиника Колтона, Санта-Моника, Калифорния, палата триста девять. – Берни Норман смотрел в окно. – Элен? Это Дэвид. Ну как Рина?
– Плохо, – ответила Элен таким тихим голосом, что он с трудом расслышал ее.
– Что говорит доктор? – В трубке раздалось
– Он сказал, что она умирает, и это чудо, что она еще тянет. Он не знает, почему она до сих пор жива.
Раздался щелчок, и в трубке наступило молчание. Дэвид повернулся к дяде.
– Рина уже больше не снимется ни в одной картине, ни в вашей, ни в чьей-либо другой. Она умирает.
Дядя уставился на него, лицо его побелело. Он рухнул в кресло.
– Боже! А что же будет с компанией? Она была наш последний шанс, без нее нам конец. – Он вытер лицо носовым платком. – Теперь мы не нужны даже Корду.
– Что вы имеете в виду?
– Дурень! – взорвался Норман. – Неужели еще не понял? Может быть, для наглядности нарисовать тебе диаграмму?
– А что я должен был понять?
– Корду плевать на нашу компанию. Ему нужна Рина.
– Рина?
– Конечно. Рина Марлоу. Помнишь мою встречу с ним в отеле «Уолдорф»? Помнишь, я рассказывал тебе, о чем он говорил? Он не назвал мне имя актрисы, потому что я де – утащил у него из-под носа Рину.
Внезапно Дэвиду все стало ясно. Как он раньше не понял? И тот телефонный звонок Корда в день самоубийства Данбара... Он с уважением посмотрел на дядю.
– Что будем делать?
– Делать? Делать? Мы будем держать язык за зубами и пойдем на собрание. Сердце мое будет разбито, но если он предлагает за мои акции три миллиона, то не остановится и перед пятью.
На этот раз, когда Рина открыла глаза, сон не ушел. Он казался более реальным, чем когда-либо. Несколько минут она лежала неподвижно, разглядывая пластиковую накидку, закрывавшую ее голову и грудь. Потом медленно повернула голову.
Элен из кресла смотрела на нее. Рине захотелось сказать ей, чтобы она не волновалась, что такое уже много раз случалось с ней раньше во сне.
– Элен, – прошептала она. – Элен встала, Рина улыбнулась ей. – Это действительно я, Элен, – прошептала Рина, – и я в своем уме.
– Рина!
Она почувствовала, как рука Элен сжала под простыней ее руку.
– Не плачь, Элен. – Рина повернула голову и попыталась разглядеть календарь на стене, но он был слишком далеко.
– Какой сегодня день?
– Пятница.
– Тринадцатое? – Рина попыталась улыбнуться. Она увидела, как Элен тоже улыбнулась сквозь слезы. – Позвони Джонасу, – тихо сказала Рина. – Я хочу его видеть. – Она закрыла глаза и через некоторое время вновь открыла их.
– Ты сказала ему?
Элен покачала головой.
– В офисе ответили, что он в Нью-Йорке и что они не знают, как связаться с ним.
– Разыщи его, где бы он ни был. – Рина улыбнулась. – Ты больше не обманешь меня. Я слишком много раз играла эту сцену. Позвони ему. Я не хочу умирать, пока не увижу его. – На ее лице промелькнула легкая ироническая улыбка. – В любом случае, здесь никто не умирает на уикенд. Воскресные газеты уже сверстаны.
Книга пятая
Джонас – 1935