Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)
Шрифт:
– Я думаю, что ей было бы полезно провести лето в Европе, – сказала Маргарет Брэдли.
Гаррисон Марлоу откинулся в кресле и посмотрел на учительницу, сидящую напротив него за обеденным столом. Ее вид вселил в него уверенность. Симпатичная женщина, около тридцати. Строгая, почти мужская одежда подчеркивала ее профессию. У нее не было тех глупых манер, которыми отличались многие современные женщины. Никакой вертлявости – серьезная и деловая.
– Мы с женой часто говорили
– Считается, что девушка не полностью закончила свое образование, если не провела некоторое время в Европе, – уверенно сказала учительница.
Марлоу кивнул. Он всегда чувствовал ответственность за воспитание дочери. И тем не менее, отчетливо понял это всего несколько месяцев назад, когда, придя домой, застал в гостиной Рину. На ней было темно-синее платье, в котором она выглядела старше своих лет. В полумраке гостиной ее белокурые волосы сверкали.
– Привет, папа.
– Рина! – воскликнул он. – Что ты делаешь дома?
– Я подумала, как тяжело тебе приходить в этот огромный пустой дом и чувствовать себя одиноким. Поэтому я отпросилась на несколько дней из школы.
– А как же твои занятия?
– Я без труда нагоню.
– Но...
– Неужели ты не рад мне, папа? – оборвала его Рина.
– Конечно, рад, – быстро ответил он.
– Тогда почему ты не поцеловал меня? – она подставила щеку.
Гаррисон поцеловал ее, а когда выпрямился, Рина обняла его.
– А теперь я тебя поцелую.
Она поцеловала его в губы и рассмеялась.
– Какие колючие у тебя усы.
– Ты всегда говорила это, еще с тех пор, когда была маленькой девочкой.
– Но я давно уже не маленькая девочка, правда?
В темно-синем платье она выглядела почти женщиной – прекрасной женщиной.
– Думаю, что нет.
Рина повернулась к буфету.
– Тебе, наверное, захочется выпить перед обедом? Гаррисон подошел к буфету. Там стояли бутылки с напитками, а в ведерке был наколот лед.
– А что у нас на обед? – спросил он.
– Я велела Молли приготовить твое любимое блюдо: жареного цыпленка и пирожки с картофелем.
– Отлично, – Гаррисон потянулся за бутылкой виски, но Рина остановила его.
– Разве ты не хочешь мартини? Ты уже давно не готовил его.
Гаррисон слегка замялся и взял бутылку джина. И только повернувшись к столу, он понял, что держит в руках два стакана. Привычка сработала автоматически. Он захотел поставить один стакан назад в буфет.
– Можно мне, папа? Мне ведь уже шестнадцать. У нас многим девочкам родители разрешают выпить коктейль перед обедом.
Он посмотрел на нее, затем отлил половину из одного стакана в шейкер и протянул стакан Рине.
– Великолепно, – сказала она то же самое слово и тем же тоном, как его обычно произносила его жена.
Он почувствовал, как слезы непроизвольно навернулись на глаза,
В этот момент он не был отцом. Он был просто одиноким мужчиной, рыдавшим на груди матери, жены, дочери. Он почувствовал, как молодые сильные руки Рины обняли его за плечи, а пальцы ласково гладили волосы.
– Бедный папа, – шептала она, – бедный папа.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Осталось лишь ощущение прикосновения его щеки к ее упругой груди. Он смущенно поднял голову.
– Я, кажется, сглупил, – извиняющимся тоном произнес Гаррисон.
– Нет, папа, – спокойно ответила Рина. – Впервые в жизни я почувствовала себя взрослой и кому-то нужной.
Он через силу улыбнулся.
– Тебе еще расти и расти.
Вечером после обеда она подошла к его креслу и присела на ручку.
– Я больше не вернусь в школу. Останусь дома и буду вести хозяйство.
– Тебе это быстро надоест, – улыбнулся Гаррисон. – Ты заскучаешь по школе и мальчикам.
– Мальчикам! – гневно воскликнула Рина. – Не хочу иметь с ними никаких дел. Они просто стадо маленьких грубых животных, вечно отирающихся рядом. Терпеть их не могу.
– Неужели? – саркастически спросил Гаррисон. – А каких же мужчин предпочитает ваше величество?
Рина серьезно посмотрела на отца.
– Старшего возраста. Таких, как ты, например, с кем чувствуешь себя в безопасности, чувствуешь, что нужна им. А мальчишки просто-напросто пытаются добиться своего, кичась тем, что они сильный пол.
– Это у них от молодости.
– Знаю, но это и пугает. Они пытаются получить от меня, что хотят, совсем не заботясь обо мне. – Она нагнулась и поцеловала его в макушку. – Тебе так к лицу эта седина. – В голосе ее послышалось сожаление. – Как жаль, что я не могу выйти за тебя замуж. Я так люблю тебя, папа.
– Нет! – резко вскричал он. Настолько резко, что сам удивился своей непроизвольной реакции.
Он поднялся и посмотрел на дочь.
– Дома ты не останешься, завтра же вернешься в школу. Я скажу Питеру, чтобы отвез тебя.
На глазах у Рины появились слезы. Она снова превратилась в маленькую девочку.
– Неужели ты не любишь меня, папа? – заплакала она. – Неужели не хочешь, чтобы я осталась с тобой?
– Конечно же, я люблю тебя, дорогая, – спокойно сказал он. – Но как ты не понимаешь, что мы не можем противопоставить себя окружающему миру.
– Но все, чего я хочу, так это быть с тобой, папа.
– Нет, дитя мое, – настойчиво произнес он. – Я понимаю, что творится у тебя в душе, но когда ты станешь старше, выйдешь замуж и у тебя появятся дети – ты все сама поймешь.