Саламандра по имени Феникс

Грек Максим

Но если взглянуть на броню трезво, то она же не может менять форму! Только сотворить иллюзию изменений! Но если это так, то почему, когда я скрываю шлем - могу свободно почесать голову? Волшебство и только!

Коли речь зашла об артефактах, то стоит вспомнить и наше с личами расставание.

После наступления "мир, дружба, жвачка" между бывшими рабами и бывшим притеснителем, начались рассуждения. Арго, вновь пришедший в "кошачье" состояние, ласкался ко всем. Он был согласен освободить Палаты Смерти от Ауры Демона, но не мог... силенок не доставало. Он потребовал свое тело. По хитрому плану демонической натуры Арго, он обхитрил бы всех, заполучил свое тело и вновь возродился бы фюрстом. Но его хитрый план

был заметен всем. Маги сожалеюще развели руками и сообщили, что у них осталось всего-ничего "материала высшего демона". Кот посокрушался и согласился на то, что имеется. Непонятно из какой подсобки, но слуги-призраки быстро доставили порядочный шмат мяса. Демонокот радостно запрыгал вокруг подарка и стал хомячить за обе щеки, никому не предложив присоединиться к пиршеству. Он так аппетитно пожирал, что даже у меня аппетит разыгрался. Огромных трудов стоило себе напомнить, что демоническое мясо плохо сказывается на пищеварении. По окончанию трапезы кот затрясся, словно в припадке и вновь возжелал буянить. Но я был готов и заученными движениями совершил захват этой тушки с последующим удержанием на своих коленях. Почесывание животика прилагалось. Очень быстро "кот" вновь победил "демона" и гроза миновала. Потом творились непонятные ритуалы, на которые ни я, ни маги не смотрели. Меня вновь затащили в их сокровищницу и предложили брать все что угодно. Я подумал, подумал и согласился. У меня в Пространственной Сумке лежит много барахла и артефакты среди них. Но все они непонятные и ненужные артефакты, а личи предлагали мне нужные, да еще и с объяснением принципов работы.

В Сокровищнице мы и провели все то время, что потребовалось Арго для освобождения Палат от зловейшей ауры, а магов от заточения. Откладывать обретение свободы личи не пожелали и мы все вместе направились к выходу. Я же потирал свои новые перчатки.

Из Палат Смерти после веков заточения сумели выбраться все. И Корг Темный Ветер. И Рарк Боль Пустоты. И бывший фюрст Миртрарла. И я (хоть меня никто и не запирал на долгий срок).

Мертвые маги наслаждались видом неба и деревьев; мудрецы чуть не порастеряли свои балахоны, поняв, что собраться свободны; Арго находился в эйфории от восстановления части демонической стороны себя; Отряд строил стулья, не догадываясь о том, что мы покинем Священный Бор через несколько минут, даже не оставшись на ночь.

И пока все были заняты делом, я рассматривал "взрывные" перчаточки, раздумывая, как бы назвать свой новый артефакт. Название не придумал. А перчатками наслаждаюсь даже сейчас.

– Наконец-то мы воссоединились!
– так радовались балахоны, что из под их одежд вываливались насекомые и прочее из чего мудрецы и состоят.
– Пора погрузиться в вечность!

– Не спешите, - рассмеялся архимаг "дыша" полной грудью.
– Не знаю, как этот лысик, но я ни в какую вечность пока отправляться не собираюсь...

– Сам дурак! Я уж подавно не уйду, наконец, обретя свободу!
– поддержал друга старший маг.

Мудрецы не понимали: почему их товарищи не желают раствориться в небытие вместе с ними. Балахоны уговаривали магов, а те над потугами призраков лишь смеялись. Дабы личам не было так весело и дабы они не опьянели от свободы, я выдал им приказ: отправиться в Изгинар и помогать коменданту. Бумаги, что они от меня, я подготовил тут же. Все нужное для письма оказалось у Владика, но и у меня в Мусорной Сумки этого навалом. Дабы придать "писульке" подлинности я стукнул по ней официальной печатью. Личной печатью коменданта Изгинара, которую я приватизировал из его кабинета. Я тогда в очередной раз посчитал, что не честно, что у него есть печать, а у меня нет. Потом-то я выяснил, что и у Феникса есть личная печать, но где она? В Сборе? Или Альтер ее давно потерял?

Так что маги отправились в крепость, а Отряд продолжает топать

по Волшебному Лесу.

Птички поют, пчелки жужжат. Сквозь прорехи в лесной кроне видно голубое небо без единой тучки. Тишина и спокойствие. Даже животные перестали на нас нападать. И тут...

– Осторожно бревно!
– заорал Ринальдо, опрокидывая ручищами меня и всех отрядовцев на землю.

Прежде чем я столкнулся с землей и пропахал по ней несколько метров, остановившись лишь напоровшись на огромный булыжник, успел заметить, летящее бревно и Рина, вставшего на пути этого бревна. Потом я закувыркался по земле и уже не мог ничего увидеть и услышать, но мне показалось, что старина Рин так и не сдвинулся с места, и огромный таран врезался именно в него. Вроде бы прогремел взрыв и осколки чего-то полетели шрапнелью во все стороны. Несколько осколков, в которых я опознал древесные щепки, стукнулись в мою бронь, а прочие...

– Твою мать!
– заревел кот, валяющийся рядом со мной.

Длинная щепка пробила бедному котику живот, отчего тот и завопил. Ну и еще я наступил на хвост Арго, когда пошатываясь, поднимался с земли. Осмотрелся. На ногах стою только я и Ринальдо. У рыцаря все руки в крови, но держится он молодцом. Владик выползает из каких-то кустов. Гора прилег отдохнуть у дерева. У всех травмы различной степени тяжести.

Когда все были подняты с земли, а раны залечены, то осмотрели и ловушку с бревном. Бревно уже отсутствует, а вот все веревочные крепления на месте. Кто-то разумный устроил в этом месте леса такой капкан.

– Выношу Ринальдо благодарность за своевременное обнаружение ловушки!
– поздравил я рыцаря.

– Не стоит, милорд. Это мой долг.

– А также объявляю выговор за ошибочные действия в чрезвычайной ситуации чуть не приведшие к гибели всего личного состава! Выговор опять же тебе, Рин! И не делай вид, будто не понимаешь, из-за чего я сержусь. Посмотри на остальных... Они согласны со мной.

– Но милорд...

– Я уже прикрывал нас Куполом, когда ты... защитил всех, - дружески похлопал провинившегося рыцаря Гора.

– А я вообще под удар не попадал!
– признался художник.

Пусть рыцарь и сработал быстро, но совершенно неправильно. Он шел впереди и мог никого не толкая остановить бревно. Но он толкнул всех да еще и с силой, достаточной, чтобы покалечить. Хорошо, что Владик и Гора не встретились с тем же камнем, что и я. Из-за многочисленных встреч моей головы с твердыми объектами я стал невосприимчив к подобного рода повреждениям, а вот остальные нет. И не стоит забывать, что на голове у меня прочный шлем, пусть и выглядящий, как кожаная шапочка.

– Я больше так не буду, - потупил очи здоровяк-ребенок.

Дабы он не захныкал, мы все принялись его успокаивать. Но прежде чем мы еще больше вогнали взрослого ребенка в уныние, нас окружили. Со всех сторон выходили здоровенные враги, вооруженные дубинами.

– О, мои дорогие друзья!
– радостно закричал я и бросился обниматься с "врагами".
– А вы меня даже напугали! Нельзя же так!

Обнимашки никто не поддержал, и меня даже хотели ударить палкой по голове. Непорядок.

Мои товарищи тут же возжелали раздавить дураков, посмевших поднять руку на святого непогрешимого Феникса, но я остановил порыв. Сам разберусь. Не маленький.

Нас окружили тавры. Смелые тавры. Или тавры с короткой памятью. Лишь один из более дюжины быкоголовов вытаращил в ужасе глаза, узрев меня, и бросился стремглав прочь. Остальные же лишь удивленно проводили сородича взглядом.

И пока все наблюдали за сверкающими пятками беглеца, я обдумывал один немаловажный вопрос: "говорить, а потом бить; или бить, а потом говорить?". Склонялся к первому варианту, ведь тавры мои подчиненные, но взгляд одного из быков мне настолько не понравился, что я автоматически принял второй вариант.