Сальватор. Том 1
Шрифт:
– И вы это сделаете? – спросил Бартелеми, скрестив на груди руки и пристально глядя на пленника.
– Да! – убежденно проговорил граф, понимая, что настала решительная минута и что опасно, может быть, проявлять решимость, но еще опаснее бездействовать.
– Вы даете в том ваше слово?
– Слово дворянина!
– Он сделает как говорит, дружище Жан! – вскричал Туссен.
Бартелеми Лелонг покачал головой:
– Нет, дружище Туссен, не сделает.
– Почему, Жан?
– А мы ему помешаем!
Настала очередь графа содрогнуться, когда он услышал, каким тоном были произнесены эти слова, и увидел физиономию плотника, у которого не дрогнул ни один мускул, настолько он был полон решимости.
– Что ты хочешь этим сказать, Жан? – спросил Туссен.
– Когда он лежал тут недавно на столе без чувств…
– Ну?
– …что бы случилось, если бы он умер?
– Случилось бы то, что он умер, а не лишился чувств, – со свойственной ему логикой рассудил Туссен.
– Разве в таком случае он донес бы на нас и на господина Сальватора?
– Глупости говоришь! Если бы он был мертв, ни на кого бы он не донес!
– Предположим, этот господин умер, – мрачно проговорил Жан Бычье Сердце.
– Да, но я жив, – возразил Вальженез.
– Вы в этом уверены? – спросил Жан тоном, заставившим Вальженеза усомниться в своей правоте.
– Сударь… – начал граф.
– А я вам заявляю, – продолжал Жан Бычье Сердце, – вы настолько близки к смерти, что и спорить не стоит.
– Кажется, вы решили меня убить? – спросил Лоредан.
– Если это доставит вам удовольствие, – продолжал Жан Бычье Сердце, – я расскажу, как вы умрете.
– В таком случае вас отправят не на галеры, а на эшафот, – пообещал Лоредан.
– Эшафот! Эшафот!.. Слышишь, Жан? – пролепетал Туссен.
– На эшафот поднимаются только дураки, – возразил Жан, – те, что не думают о мерах предосторожности. Но будьте покойны, ваше сиятельство: мы позаботимся обо всем. Судите сами…
Граф ждал объяснений, не меняя выражения лица.
– Вот как все произойдет, ваше сиятельство, – продолжал плотник, и в его голосе нельзя было заметить ни малейшего волнения. – Я засуну вам в рот кляп, свяжу вас, как раньше…
Сними-ка со стены сеть, Туссен…
Туссен исполнил приказание и подал ему рыболовную сеть.
– Я отнесу вас к реке, – не унимался Жан Бычье Сердце, – там отвяжу лодку, мы отплывем два-три лье по течению, потом в подходящем месте, где глубина не меньше пяти метров, мы вас развяжем, вынем кляп изо рта, закатаем в сеть и бросим в воду.
Будьте покойны, вы пойдете на самое дно: уж я позабочусь зацепить ячейки сети за пуговицы на вашем рединготе! Мы подождем минут десять, когда все будет кончено, поднимемся вверх по течению, поставим лодку на место и вернемся сюда, чтобы распить по бутылочке. После чего вернемся в Париж до рассвета, разойдемся по домам так, чтобы никто нас не увидел, и станем ждать.
– Чего же? – спросил граф, отирая холодный пот со лба.
– Новостей о господине де Вальженезе, которые люди грамотные, не то что я, прочтут в газетах:
«В Сене был обнаружен труп молодого человека, утонувшего несколько дней тому назад. Можно предположить, что жертва, несмотря на частые сообщения об аналогичных несчастных случаях, отправилась на рыбалку в рединготе, вместо того чтобы переодеться в блузу: сеть зацепилась за пуговицы одежды, и несчастного затащило в реку. К сожалению, выпутаться ему не удалось.
Часы, обнаруженные в жилетном кармане, деньги, найденные в кармане сюртука, перстни на пальцах – все исключает мысль об убийстве.
Тело передано в анатомический театр».
Ну как, все продумано, а? И вы полагаете, кто-нибудь заподозрит Жана Бычье Сердце и Туссена Бунтовщика в убийстве его сиятельства Лоредана де Вальженеза, когда они и знать-то его не знают?!
– Ах, черт побери! – обрадовался Туссен Бунтовщик. – Как же ты умен, Жан Бычье Сердце! – Я от тебя такого никак не ожидал.
– Ты готов? – спросил Жан Бычье Сердце.
– Еще бы! – отвечал угольщик.
– Как видите, ваше сиятельство, – продолжал Жан Бычье Сердце, – осталось лишь получить ваше согласие, и мы разыграем эту комедию. Но вы знаете: в случае вашего отказа мы обойдемся и без разрешения.
– В воду! В воду! – завопил Туссен.
Бартелеми протянул ручищу по направлению к графу. Тот отступил на два шага, уперся в стену и был вынужден остановиться.
– Дальше хода нет: стена прочная, я ее испытал, – доложил Бартелеми.
Шагнув вперед, он опустил руку на плечо графа.
Де Вальженезу почудилось, будто это рука палача.
– Господа! – взмолился он, предпринимая последнюю попытку. – Вы не можете хладнокровно совершить подобное преступление; вы знаете, что мертвецы встают из своих могил и обвиняют убийц.
– Да, но только не со дна реки, особенно когда они спеленаты в сеть. Сеть готова, Туссен?
– Готова, – отозвался тот. – Не хватает только рыбки.
Жан Бычье Сердце протянул руку за веревками, которые он бросил на кровать.
В мгновение ока Лоредану свели запястья вместе и связали их за спиной.
Нетрудно было догадаться, судя по четким и хорошо рассчитанным движениям Жана Бычье Сердце, что решение он принял окончательное.
– Господа! – заговорил Лоредан. – Я не буду вас просить меня отпустить, умоляю вас не убивать меня…
– Тихо! – скомандовал Жан Бычье Сердце.
– Обещаю вам сто тысяч франков, если…
Граф не успел договорить, как во рту у него снова оказался платок, уже послуживший однажды кляпом.