Сальватор. Том 2
Шрифт:
Я был далек от того, что произошло, и в свою очередь спросил:
«Какие письма?»
«Письма, которые я написала вам, мой друг, – отвечала она. – Одиннадцать писем!»
«Они здесь».
«Где – здесь?»
«В этом сундуке, заперты в ларце».
«Отоприте его, посмотрите сами и покажите их мне».
Ключ висел у меня на шее, я никогда с ним не расстаюсь.
Ларец по-прежнему находился в сундуке, и я решил, что могу ответить утвердительно.
«Покажите мне письма, скорее, скорее!» – приказала она.
Я подошел к сундуку, откинул крышку, ларец стоял на месте.
«Взгляните!» – пригласил я.
«Ларец я вижу, а где письма?»
«Внутри!»
«Покажите их мне, Петрус!»
Я отпер ларец, ни о чем не подозревая и улыбаясь.
Ларец был пуст!
Я закричал от отчаяния, Регина издала жалобный стон.
«Значит, это правда!» – обронила она.
Я был раздавлен и не смел поднять голову. Я упал перед ней на колени. Только тогда она мне подала уже известное вам письмо. Я его прочел… Друг мой, я тогда ясно понял, как легко стать убийцей.
– Вы кого-нибудь подозреваете? Вы уверены в своем лакее? – спросил Сальватор.
– Мой лакей дурак, но на подлость он неспособен.
– Но ведь не может быть, чтобы вы кого-нибудь не подозревали!
– У меня есть подозрение, но уверенности никакой!
– В расследовании так обычно и действуют: продвигаются от известного к неизвестному. Кого вы подозреваете?
– Человека, которого вы видели бы, если бы не перестали с некоторых пор у меня бывать.
Вместо того чтобы извиниться за долгое отсутствие, Сальватор промолчал.
– Человека, – повторил Петрус, понимая причину его молчания, – который выдавал себя за моего крестного.
– Крестного?.. А-а, да-да, что-то вроде капитана, так?
– Совершенно верно.
– Большого любителя живописи?
– Да, старого товарища моего отца. Вы с ним знакомы?
– Нет, но перед моим отъездом Жан Робер сказал мне о нем пару слов, и я по описанию заподозрил неладное: мне показалось, что вы стали жертвой мошенничества или мистификации. К сожалению, мне пришлось на несколько дней уехать.
Как раз сегодня я собирался зайти и познакомиться с этим персонажем… Так вы говорите, этот человек?..
– …представился как старый товарищ моего отца, назвался хорошо мне знакомым именем, которое я был приучен почитать с детства как имя храброго и честного моряка.
– А имел ли право появившийся в вашем доме человек носить это имя?
– Почему я должен был в этом усомниться, да и зачем ему было меня обманывать?
– Как видите, чтобы украсть письма.
– Как я мог это предположить? Он появился у меня как богатый набоб и для начала оказал мне услугу.
– Услугу! – пристально посмотрев на Петруса, повторил Сальватор. – Какую услугу?
Петрус почувствовал, что краснеет до ушей под взглядом Сальватора.
– Он не дал мне продать мебель и картины, – пролепетал Петрус, – и одолжил десять тысяч франков.
– За которые теперь просит полмиллиона у графини Рапт…
Согласитесь, дорогой Петрус, этот парень умеет ценить свои деньги!
Петрус не удержался и посмотрел на Сальватора с упреком.
– Да, я признаю, это ошибка, – проговорил молодой художник. – Но я принял эти десять тысяч франков.
– Так что теперь ваш долг увеличился на десять тысяч, – уточнил Сальватор.
– Из этих денег я уплатил самые неотложные долги, – поправил Петрус.
– Вопрос не в этом, – возразил Сальватор. – Вернемся к действительному несчастью. Этот человек исчез из вашего дома?
– Да.
– Как давно?
– Со вчерашнего утра.
– Вас не встревожило его исчезновение?
– Нет. Ему случалось иногда ночевать не у меня.
– Это он!
– Однако…
– Говорю вам: это он! Мы бы ошиблись, если бы пошли по другому пути.
– Я думаю то же, что и вы, друг мой.
– Что сделала графиня, получив это письмо?
– Взвесила свои возможности.
– Она необычайно богата?
– Да, однако она не может продавать или занимать деньги без согласия мужа, а спросить его согласия она тоже не может, потому что он сейчас в восьмистах лье от нее. Она собрала все свои бриллианты, кружева, драгоценности. Но все это очень дорого, когда покупаешь, зато почти вдвое дешевле, когда хочешь продать: за все она сможет выручить семьдесят пять – восемьдесят тысяч франков.
– У нее есть подруги.
– Госпожа де Маранд… Она в самом деле поспешила к ней за помощью. Господин де Маранд в Вене! Все словно сговорились, чтобы нас погубить! Госпожа де Маранд отдала ей все деньги, какие у нее были, и изумрудное ожерелье. Это еще шестьдесят тысяч франков. Бедная Кармелита не в счет, только зря ее растревожишь рассказом!..
– А у бедной Фраголы – только это золотое колечко, с которым она не рассталась бы и за полмиллиона, но у ювелира за него можно получить десять тысяч.
– У вас есть дядя, – подсказал Сальватор. – Генерал богат, он вас любит, он настоящий рыцарь и отдал бы жизнь за честь такой женщины, как графиня Рапт.
– Да, – кивнул Петрус, – жизнь он отдал бы, а вот десятую часть своего состояния не даст ни за что. Я, естественно, подумал о нем, как и вы. Генерал резок и скор на расправу. Он сядет в засаду за деревом и обрушится со шпагой в руках на первого же подозрительного прохожего на бульваре Инвалидов.
– И даже если этот прохожий, – подхватил Сальватор, – окажется нашим вымогателем, у него может не оказаться в кармане писем. Кстати, как сказал сам этот негодяй, любая попытка ареста или убийства повлечет за собой расследование, обнародование писем, а значит, и бесчестье для графини.