Сальватор. Том 2
Шрифт:
– Ну вот, еще одна ничего не значащая клятва! – презрительно усмехнулся Сальватор. – Уже третья за последние полчаса, и я верю ей не больше, чем двум предыдущим. В последний раз – слышите? – спрашиваю: угодно ли вам передать полмиллиона франков, о которых я вас прошу?
– Дайте мне хотя бы месяц, чтобы собрать их!
– Я вам уже сказал, что они мне нужны завтра в девять часов утра. Именно в девять и ни минутой позже.
– Повремените хотя бы неделю!
– Ни часа!
– Это просто невозможно! – в отчаянии вскричал нотариус.
– В таком случае я знаю что мне делать, – проговорил Сальватор и двинулся
Видя это, нотариус вернулся к жизни, опередил Сальватора и преградил ему путь.
– Ради Бога, господин де Вальженез, не губите меня! – взмолился он.
Сальватор с отвращением от него отвернулся, отстранил его рукой и шагнул к двери.
Нотариус снова забежал вперед, схватился за ручку двери и вскричал:
– Господин Конрад! Именем вашего отца, питавшего ко мне дружеские чувства, спасите меня от бесчестья!
Он произнес эти слова едва слышно.
Сальватор оставался непоколебим.
– Дайте пройти! – приказал он.
– Еще одно слово, – не унимался нотариус, – в эту дверь войдет не только гражданская, но и реальная смерть, если вы отворите ее со столь страшными намерениями. Предупреждаю: я не только не переживу позора, но и не стану его дожидаться. Как только вы выйдете, я пущу себе пулю в лоб.
– Вы? – недоверчиво молвил Сальватор, пристально глядя на нотариуса. – Это единственный благородный поступок, который вы могли бы совершить и именно поэтому никогда этого не сделаете.
– Я покончу с собой, – прибавил нотариус, – и, умирая, унесу состояние с собой, а если вы дадите мне время…
– Вы глупец, – заметил Сальватор. – Разве мой кузен Лоредан де Вальженез не ответит мне за вас, как вы отвечаете за него?
Прочь с дороги!
Нотариус упал молодому человеку в ноги, с рыданиями обхватил его колени и, обливаясь слезами, вскричал:
– Сжальтесь, добрый господин Конрад! Сжальтесь надо мной.
– Назад, негодяй! – оттолкнув его ногой, проговорил молодой человек.
И он сделал еще шаг к двери.
– Я согласен, на все согласен! – завопил нотариус, хватая комиссионера за камзол и пытаясь его удержать.
Было самое время: Сальватор уже взялся за ручку двери.
– Ну наконец-то! Это было нелегко! – заметил Сальватор и отошел к камину, а нотариус снова сел за стол.
Очутившись на прежнем месте, нотариус вздохнул и сразу обмяк.
Сальватору это не понравилось.
– Ну-ка поторопимся! Я и так потерял слишком много времени. У вас здесь есть необходимая сумма или ценные бумаги на эту сумму?
– В конторе я держу около сотни тысяч франков в экю, золоте, билетах, – сообщил нотариус.
Отперев сейф, он выложил на стол сто тысяч франков.
– А остальные четыреста тысяч? – спросил Сальватор.
– У меня здесь восемьсот тысяч франков или около того в ценных бумагах, купонах, облигациях, акциях и так далее, и так далее, – ответил мэтр Баратто.
– Отлично! У вас целый день на то, чтобы обратить их в деньги. Предупреждаю, что мне нужна эта сумма в банковских билетах по тысяче или пять тысяч франков, а не наличными.
– Все будет исполнено как вы пожелаете.
– В таком случае пусть все будет в билетах по тысяче франков.
– Слушаюсь.
– Разложите полмиллиона франков на десять пачек по пятьдесят тысяч франков каждая.
– Как вам будет угодно, – кивнул нотариус.
– Хорошо.
– И
– … завтра в девять часов утра, как я уже сказал.
– Они будут у вас нынче вечером.
– Еще лучше!
– Куда прикажете доставить?
– Утица Макон, номер четыре.
– Угодно ли вам сказать, как я должен вас спросить. Я полагаю, вы живете под вымышленным именем, раз вас считают мертвым?
– Вы спросите комиссионера с улицы О-Фер, господина Сальватора.
– Сударь! – торжественно произнес нотариус. – Обещаю, что нынче же вечером в девять часов я буду у вас.
– Не сомневаюсь! – отвечал Сальватор.
– Могу ли я надеяться, добрейший господин Конрад, что, в точности исполнив ваши приказания, я могу ничего не опасаться с вашей стороны?
– Мое поведение будет зависеть от вашего, сударь. Как будете поступать вы, так стану действовать и я. В настоящее время рассчитываю оставить вас в покое. Мое состояние слишком надежно укрыто в ваших руках, чтобы я искал для него другое место. Итак, временно я оставляю у вас четыре миллиона девятьсот тысяч франков: располагайте ими по своему усмотрению, но не переусердствуйте.
– Ах, господин маркиз, вы мой спаситель! – вскричал мэтр Баратто; его взгляд подернулся слезой от умиления и благодарности.
– Временно! – напомнил Сальватор и вышел из кабинета, где его мутило от отвращения и стыда.
XV.
Аэролит
На следующий день бульвар Инвалидов, пустынный, безмолвный, тенистый, напоминал собой в половине двенадцатого ночи густой арденнский лес Путешественник, который въехал бы в этот час в Париж через ворота Вожирар или Пайяссон – если предположить, что путешественнику вздумается въезжать в столицу через эти ворота, которые не ведут никуда и не приводят ниоткуда, – он бы решил, что оказался в ста лье от Парижа, настолько было необычайно зрелище этих четырех длинных рядов высоких и мощных деревьев, чьи кроны были облиты лунным светом, а подножия тонули в темноте, исполинские эти деревья чем-то напоминали строй великанов, стоящих на посту вдоль стен вавилонского города Но человек, на лицо которому падала густая тень, ничуть, казалось, не был удивлен открывшимся ему зрелищем, которое, несомненно, поразило бы жителя наших далеких окраин, прибывшего в Париж Напротив, эти тенистые аллеи, которые мы сравнили с арденнским лесом, были привычны человеку, нарушавшему своим присутствием таинственную пустынность аллеи, более того, судя по настойчивости, с какой незнакомец выбирал уголок потемнее, он считал такое безлюдное место вполне подходящим для того, что он задумал.
Он бродил по бульвару как человек, вынужденный из серьезных соображений предпринять эту ночную прогулку, и пристально разглядывал все, что попадалось ему на пути Незнакомец то и дело озирался по сторонам, задирал голову вверх, оглядывался и, в отличие от друга Пьеро, избегал редкие уголки, куда пробивался лунный свет.
С первого взгляда было чрезвычайно сложно определить, к какому классу общества принадлежит этот человек Однако стоило понаблюдать за его походкой, жестами, проследить за его бесцельным хождением по аллее, присмотреться к тому, с каким пристальным вниманием он изучает тот или иной предмет, и становилось понятно, с какой целью он явился в этот поздний час на бульвар Инвалидов.