Сальватор
Шрифт:
– Урсулы?.. – переспросил господин Жерар, вздрагивая, словно от удара электрического разряда.
– Видите, – продолжал господин Жакаль, – это имя и на вас производит определенное действие. А теперь посудите сами, как на это имя реагирует бедная девочка! Так вот, кроме того, что надо заставить замолчать этого ребенка, который может в любой момент заговорить, следует убрать все компрометирующие вас улики. Видите ли, мсье Жерар, я – врач, и довольно неплохой врач. Я привык находить нужное лекарство в том случае, когда знаю темперамент людей, с которыми мне приходится иметь дело. А посему расскажите-ка мне все, не упуская ни малейшей подробности. Самая незначительная с виду деталь, которую вы опустите, сможет разрушить весь наш план. Значит, вы должны рассказать все, как было, представив, что перед вами врач или священник.
Господин Жерар, как и все хитрые звери, обладал обостренным чувством самосохранения. Будучи прилежным читателем политических газет, он встретил в самых роялистских настроенных газетах статьи против господина Сарранти, которые были написаны по приказу. И с тех пор почувствовал, что его охраняет чья-то невидимая рука. Он был похож на древних вождей, бившихся под эгидой Минервы. А господин Жакаль только что подтвердил его предположения.
А посему он понял, что ему нечего было опасаться этого полицейского, который пришел к нему в качестве союзника, что ему не было никакого смысла упорствовать в молчании или что-то утаивать, что надо было рассказать полицейскому все. И он начал рассказывать обо всем подробно, как рассказывал аббату Доминику, начиная со смерти своего брата и кончая сценой, когда, узнав об аресте господина Сарранти, он потребовал свою исповедь у священника.
– Ага! Теперь мне все ясно! – воскликнул господин Жакаль. – Все совершенно ясно.
– Как! – сказал с испугом господин Жерар. – Вам все ясно? Так, значит, придя сюда, вы ничего не знали?
– Не очень многое, должен признаться. Но теперь картина ясна.
Затем, поставив локоть на подлокотник кресла и подперев рукой подбородок, он несколько минут оставался в раздумье. В это время его лицо приняло выражение некоторой грусти, что было для него совершенно новым явлением.
– Бедный аббат! – прошептал он. – Теперь я понимаю, почему он клялся всеми богами в том, что его отец невиновен. Ясно, что он хотел сказать, говоря о доказательстве, которое он не может предъявить. И теперь совершенно понятно, почему он отправился в Рим.
– Что? Он отправился в Рим? – воскликнул господин Жерар. – Аббат Доминик отправился в Рим?
– Бог мой, да.
– А что же ему надо в Риме?
– Дорогой мой мсье Жерар, есть только один человек, который может освободить аббата Доминика от обязанности сохранять тайну исповеди.
– Да, папа римский.
– Так вот он и отправился к папе римскому, чтобы попросить его разрешения на разглашение этой тайны.
– О, боже!
– Именно для того, чтобы успеть совершить эту поездку, он попросил у короля отсрочить казнь и добился отсрочки.
– Но в таком случае я погиб! – закричал господин Жерар.
– Это почему же?
– Папа римский пойдет навстречу его просьбе.
Господин Жакаль отрицательно покачал головой.
– Вы полагаете, что нет?
– Я уверен в этом, мсье Жерар.
– Но как вы можете быть уверены?
– Я знаю Его Святейшество.
– Вы имеете честь быть знакомым с папой римским?
– Полиция имеет честь знать всех и вся, мсье Жерар. Она же имеет честь знать, что мсье Сарранти невиновен, что настоящим преступником являетесь вы.
– И что же?
– А то, что папа римский ему откажет.
– Откажет?
– Да. Этот жизнерадостный и упрямый монах хочет передать свою мирскую и духовную власть своему последователю такой, какой он получил ее от своего предшественника. Поэтому он найдет какой-нибудь документ для того, чтобы мотивировать свой отказ, но в любом случае это будет отказ.
– Ах, мсье Жакаль, – воскликнул господин Жерар, снова начал дрожать, как это случилось с ним несколькими минутами раньше, – а вдруг вы ошибаетесь…
– Повторяю вам, дорогой мсье Жерар, что я лично заинтересован в том, чтобы вы спаслись. Посему отбросьте страхи и продолжайте заниматься привычными для вас филантропическими делами. Но всегда помните то, что я вам сейчас скажу: если завтра, послезавтра, сегодня или через час к вам явится кто-либо и захочет с вами переговорить, будет утверждать, что у него есть на это полномочия, кто скажет вам, как я сказал недавно: «Я все знаю!», не отвечайте ему ничего, мсье Жерар. Не признавайтесь ему ни в чем, даже в грешках вашей юности. Посмейтесь ему в лицо: он ничего не знает. О вашем преступлении знаем лишь мы четверо: вы, я, ваша племянница и аббат Доминик.
Господин Жерар сделал какое-то движение, но полицейский остановил его.
– Об этом не должен знать никто больше, – добавил он. – Будьте поэтому настороже, не позволяйте застать себя врасплох. Упорно отрицайте все. Пусть это даже будет королевский прокурор – отрицайте. Если возникнет необходимость, я вам помогу. Это мое дело!
Невозможно передать, каким тоном господин Жакаль произнес эти три последних слова.
Можно было подумать, что он так же презирал за это себя, как презирал господина Жерара.
– А как вы полагаете, – поспешно произнес господин Жерар, – не уехать ли мне куда-нибудь?
– Это для того, чтобы об этом спросить, вы хотели прервать меня только что? Я так и думал.
– И что вы на это скажете?..
– Скажу, что это было бы глупостью.
– А если я уеду за границу?
– Вы покинете Францию, неблагодарный сын?! Вы покинете эту паству нищих вашей деревни, которые кормятся вашими подаяниями, гнусный пастырь! Вы это серьезно? Дорогой мой мсье Жерар, несчастные люди в этой деревеньке нуждаются в вас. Кроме того, и я сам собирался на днях, а вернее, в одну из ближайших ночей прогуляться в знаменитом замке Вири, и мне нужен спутник. Такой любезный и веселый человек, как вы. Так вот, я рассчитываю пригласить вас вскоре на эту прогулку. Для меня это будет настоящим праздником, и я думаю, что получу несравненное удовольствие. Согласны ли вы пойти со мной, дорогой мсье?
– Я в вашем полном распоряжении, – тихо ответил господин Жерар.
– Это великолепно! – сказал господин Жакаль.
И, взяв из табакерки большую щепоть табаку, с наслаждением втянул ее ноздрей.
Господин Жерар, подумав, что разговор закончен, встал. Лицо его было бледным, но на губах играла улыбка.
Он приготовился уже было оказать господину Жакалю почести, проводив его до двери, но тот, посмотрев на хозяина и поняв его намерения, сказал, покачав головой:
– О, нет! Нет, мсье Жерар! Я еще не сказал вам и половины того, что хотел. А посему, дорогой мсье Жерар, прошу вас сесть на место и выслушать меня до конца.