Сальватор
Шрифт:
Распродажа должна была состояться в ближайшее воскресенье, то есть через три дня.
Дело было в четверг.
К одиннадцати часам утра мастерская была похожа на порт в часы прилива.
В ней царило оживление, которое нарастало волнами, становясь все более и более громким.
А в смежной с мастерской комнате, напротив, царили пустынность, неподвижность и тишина.
Мы должны были бы сказать одиночество, поскольку пустынность не является точным термином для обозначения атмосферы в этой комнате: там был Петрюс.
Он сидел у окна, опершись локтем на маленький столик, на котором лежало открытое письмо, которое он прочитал всего лишь один раз, хотя каждое слово этого письма глубоко засело у него в сердце.
Легко было догадаться, что молодой человек был буквально подавлен.
Время от времени он зажимал ладонями уши, чтобы не слышать шума, доносившегося из соседней комнаты.
И время от времени по щекам его скатывались крупные слезы, которые падали на лежавшее перед ним открытое письмо.
Почему же Петрюс, решительно избравший, по словам Сальватора, свою долю, снова стал бледным и более чем когда-либо до этого нерешительным?
Все от того, что он только что получил письмо Регины, которое разбило, как стекло, всю решительность молодого человека. Мы помним о том, что в тот самый момент, когда он расстался с Региной, молодая женщина с нежностью в голосе пообещала ему, что наутро он получит от нее письмо.
Но не сказала, что должно было быть написано в этом послании.
Она хотела с чисто женской деликатностью сделать так, чтобы привкус счастья, тем более сладостный, чем до сих пор неведомый, проследовал за тем, кого она любила.
И это письмо Петрюс получил.
И именно оно лежало сейчас перед его глазами, именно на него он сейчас и проливал слезы.
Сейчас вы сами увидите, что письмо несло в себе обещание счастья и что у молодого художника были причины для того, чтобы долго и горестно оплакивать потерянное счастье.
Вот это письмо:
«Мой горячо любимый Ван Дейк!
Вчера, расставаясь с Вами, я пообещала, что Вы получите счастливое известие.
И я Вам его сообщаю:
Через месяц будет день рождения моего отца, и мы с тетей решили, что лучшим подарком маршалу будет портрет маленькой Абей.
Кроме того, господин граф Рапт получил задание двора отбыть с миссией в Санкт-Петербург. Следовательно, его не будет в Париже целых шесть недель…
Вы догадываетесь обо всем, не так ли?
Поскольку решено, что в подарок маршалу будет преподнесен портрет его маленькой любимицы, нетрудно понять, что художником, который напишет этот портрет, будет господин Петрюс Эрбель де Куртенэ.
Вы знаете, что это имя имеет очень большое влияние на маркизу де Латурнель, которая просто боготворит гербовые короны.
Итак, вот что мне остается вам сообщить:
Начиная с ближайшего воскресенья, в полдень, ежедневно будут проходить сеансы позирования в мастерской господина Петрюса Эрбеля де Куртенэ.
Маленькую Абей будут привозить в мастерскую художника ее двоюродная бабушка, маркиза де Латурнель, и ее старшая сестра графиня Регина.
Будут дни, когда маркиза де Латурнель не сможет приезжать с внучатой племянницей по причинам состояния здоровья или же из-за выполнения своих религиозных обязанностей.
И тогда девочку будет сопровождать одна только ее сестра Регина.
В зависимости от стараний художника портрет может быть написан всего за несколько сеансов или сеансы будут длиться в течение целого месяца.
Желая только, чтобы портрет полностью соответствовал оригиналу, мы не станем подгонять художника.
Для того чтобы не возник вопрос оплаты, заранее установлено, что за портрет будет уплачено двести луидоров.
Поскольку господин Петрюс Эрбель де Куртенэ, возможно, будет слишком горд, чтобы принять эти деньги, заранее условлено, что эта сумма будет роздана в качестве милостыни, на нее будут куплены китайские вазочки и платье для Рождественской Розы – небесно-голубого цвета, похожее на то, иметь которое так хотелось бедной Ослиной Шкуре.
Итак, мой милый Ван Дейк, ждите в воскресенье в полдень маленькую Абей, маркизу де Латурнель и Вашу нежно любящую
Регину».
Таким образом, это самое письмо, несмотря на то, что оно содержало такую хорошую новость, именно потому, что оно содержало столь хорошую новость, привело Петрюса в полное отчаяние.
В полдень в воскресенье Регина придет с теткой и сестрой, и что они здесь увидят?
Аукциониста, продающего картины и обстановку Петрюса!
И Петрюс ничего не сказал!
Как он перенесет этот позор?
В какой-то момент ему пришла в голову мысль бежать, уехать за границу, никогда больше не видеть Регину.