Сальватор
Шрифт:
– Но мы же не одни в этом мире, Сюзанна!
– Кроме нас с тобой, Камил, – со страстью в голосе произнесла девушка, – ничто, как я тебе уже говорила, не волнует меня.
– Даже смерть друга?
– Да разве есть на свете настоящие друзья? – ответила вопросом на вопрос Сюзанна.
– Я полагал, что Лоредан для тебя, Сюзанна, был не только братом, но и другом.
– Лоредан! – воскликнула Сюзанна. – Так ты говоришь именно о нем?
– Да, – кивнул Камил, поскольку язык отказывался говорить.
– Ах! – сказала она. – Речь идет о дуэли Лоредана. Я все знаю.
– Как? Тебе все уже известно? – удивленно спросил молодой человек.
– Да, я знаю, что он нанес оскорбление господину де Моранду в палате пэров, что сегодня или завтра он должен с ним драться. И мне искренне жаль господина де Моранда, – добавила она.
– Сюзанна! – тихо произнес креол. – Ты знаешь только это?
– Да.
– В таком случае ты не знаешь главного!
Девушка посмотрела на любовника с некоторой тревогой.
– Они уже стрелялись, – добавил Камил.
– Уже! И?
– И Лоредан…
Камил замолчал, не имея сил продолжать.
– Лоредан ранен? – воскликнула она.
Камил продолжал молчать.
– Убит? – произнесла девушка.
– Увы!..
– Этого не может быть!
Камил опустил голову, подтверждая эту новость.
Сюзанна испустила крик, в котором было больше злости, чем боли, и рухнула в кресло.
Камил звонком вызвал Натали, и они общими усилиями сумели спустя несколько секунд привести Сюзанну в чувство.
Девушка отослала Натали и, упав в объятия Камила, горько зарыдала.
Спустя несколько минут в комнату постучал камердинер.
Он примчался сказать креолу, что кучер только что привез тело Лоредана.
В этот момент на пороге спальни Сюзанны появилась и Натали.
Камил уложил девушку на диванчик, подошел к Натали и тихим голосом отдал необходимые распоряжения.
– Что вы сейчас ей шепнули, Камил?
– Секундочку, милая Сюзанна!.. – сказал Камил.
– Я хочу его видеть! – вскричала Сюзанна, вставая на ноги.
– Я распорядился, чтобы его принесли в спальню.
Сюзанна застонала. Но ни единой слезинки не пролилось из ее глаз.
Вскоре снова появилась Натали.
Услышав звук ее шагов, Сюзанна обернулась.
– Его уложили на кровать? – спросила девушка.
– Да, мадемуазель, – ответила горничная.
– Так вот, как я уже сказала, я хочу его видеть.
– Тогда пойдемте, – сказал Камил.
И, протянув Сюзанне руку, он постарался собрать в кулак всю свою волю, чтобы суметь вынести то зрелище, которое ему предстояло увидеть.
Сюзанна открыла дверь будуара, которая вела в гостиную, и твердым шагом направилась к спальне брата.
Прежде чем в нее войти, надо было пройти через комнатку, затянутую индийской циновкой в бамбуковом обрамлении.
Это была курительная комната Лоредана.
В ней трое молодых людей накануне дуэли пили и курили.
Эта комната, которая вся была пропитана запахом табака, вина и вербены, оставалась в том же виде, в котором и была накануне. На ковре валялись окурки, повсюду стояли недопитые рюмки с ликером, чашки с чаем. Валявшиеся рядом две пустые бутылки говорили о том, что эти молодые люди накануне дуэли, вместо того чтобы, подобно Жарнаку, думать о Боге и о серьезных вещах, думали только, как и Шатеньре, о вещах фривольных.
Сюзанна вздрогнула, увидев на ковре следы крови, как бы разделявшие комнату надвое.
Она молча указала Камилу на эту кровь.
Затем, сдерживая рыдания, она уткнулась лицом в грудь молодому человеку и торопливо отошла от полоски крови, не желая идти по крови брата.
Увидев этот беспорядок, Камил почувствовал, как независимо от его воли лицо его краснеет.
Внутренний голос сказал ему, что к такому важному делу, как дуэль, нельзя было готовиться таким дурным способом, как это делали они: пили, курили и смеялись.
Ему подумалось, что он был не только секундантом, но и соучастником гибели Лоредана.
С таким настроением он вошел в спальню, где на кровати лежал труп его друга.
Спальня очень сильно отличалась по своему виду от мест, где обычно люди встречают свою кончину.
Она скорее напоминала спальню содержанки, нежели спальню мужчины.
Стены ее были обтянуты лионскими тканями с оттенком лазури, на котором виднелись большие букеты цветов самых невероятных расцветок, перетянутые толстыми серебряными лентами.
Потолок, шторы и занавески кровати были сделаны из этой же ткани. Вся мебель была изготовлена из красного дерева.
Ковер цвета желтых листьев оттенял цвета мебели и обоев.
В зеркале, находившемся в изголовье кровати и предназначавшемся для того, чтобы отражать самые нежные картины, виднелся труп во всей его бледности и неподвижности.
Сюзанна бросилась к кровати, приподняла голову покойника и закричала голосом, в котором наконец-то послышались слезы:
– Брат! Брат!
Камил остался стоять у двери, скрестив руки на груди, понурив голову, весь собравшись, и наблюдал за происходящим с таким волнением, на которое сам себя считал доселе неспособным.
Если честно, то это волнение было вызвано скорее криками и слезами любовницы, нежели видом мраморного тела друга.
Камил дал девушке возможность спокойно излить свое горе и боль. Затем, когда она несколько успокоилась, он приблизился к ней.
– Сюзанна! Милая моя Сюзанна! – прошептал он ей на ухо.