Сальватор
Шрифт:
– А если вместо того, чтобы посылать преподавательницу к нам, вы примете наших девочек у себя дома? – снова спросила соседка.
– Отлично придумано! – воскликнули остальные соседки.
– Вы так полагаете? – оказала госпожа ван Слипер. – Мой дом достаточно велик, чтобы принять тридцать детей. Но тогда он превратится в настоящий пансион!
– И кому от этого будет хуже? Разве положение хозяйки пансиона не является одним из самых почетных и уважаемых?
– Согласна. Но в таком случае даже моего дома для этого не хватит.
– Снимете еще один.
– Не слишком ли вы прытки, соседка?
– Только когда надо достичь цели!
– Я подумаю над этим, – сказала госпожа ван Слипер.
– Да тут и думать нечего, – снова сказала соседка. – Пусть вас это не тревожит: я сниму дом на свои средства, и мы с вами будем компаньонами. Мне нужна неделя на то, чтобы подыскать приличный дом и купить его. Договорились?
– Однако, – заметила госпожа ван Слипер, которой эта мысль пришлась по душе, но которую несколько обеспокоила такая предприимчивость соседки, – дайте же мне время на то, чтобы посоветоваться, принять решение.
– Ни секунды! – воскликнула соседка. – Великие решения принимаются без раздумий. Вы согласны? – спросила она, обернувшись к своим приятельницам.
Все хором с ней согласились.
Вот так госпожа ван Слипер и стала владелицей одного из самых больших и престижных пансионов в Амстердаме.
Когда Жюстен пришел к ней, она руководила пансионом уже целых полтора года.
После получасового разговора она знала о Жюстене и Мине все, что школьный учитель счел уместным рассказать.
Увидев большую образованность, скромное поведение, хорошие манеры и выдержку Жюстена, узнав о том, что он упорно учился сам и много лет работал с детьми, госпожа ван Слипер стала думать и мечтать только об одном: чтобы Жюстен начал преподавать французский язык в ее пансионе.
Воспитательница, у которой и без того насчитывалось тридцать учениц, была очень загружена и не могла взять дополнительных учениц. К тому же ее знания, и без того не столь глубокие, начали подходить к пределу. Она сама честно призналась в этом госпоже ван Слипер. Та пообещала ей, что выпишет из Франции преподавательницу для обучения девочек более сложным наукам.
Поэтому появление Жюстена показалось хозяйке пансиона знаком судьбы, и она была этому очень рада.
Радость ее достигла предела, когда она узнала о том, что девушка, которую он хотел устроить в ее пансион, и сама могла преподавать ее девочкам историю, географию, ботанику, английский и итальянский языки.
К несчастью, это не устраивало Жюстена.
– Мсье, – воскликнула госпожа ван Слипер в тот момент, когда молодой человек, очень огорченный тем, что не смог договориться с ней, собрался было уходить, – не могли бы вы уделить мне еще несколько минут?
– С удовольствием, мадам, – ответил Жюстен и снова сел.
– Мсье, – заговорила госпожа ван Слипер, – с какой целью вы хотите поместить у меня эту девушку?
– Я вам уже сказал, мадам: для того, чтобы дождаться известий об ее отце или ее совершеннолетия, чтобы жениться на ней.
– Значит, у нее нет родных?
– Только приемные родные: я, моя мать и моя сестра.
– И что же вам мешает, коль скоро вы решили обосноваться в Амстердаме и ждать совершеннолетия этой девушки, доверить ее моим заботам?
– Мне хотелось бы, – сказал на это Жюстен, – чтобы она смогла закончить свое образование. Оно, согласен, и так уже великолепно, но еще не вполне закончено. Но вы ведь сами только что сказали мне, что уровень знаний вашей учительницы не позволяет добиться этого результата?
– Конечно, мсье. Но если бы я нашла человека, который смог бы завершить образование мадемуазель Мины, согласились бы вы поручить ее моим заботам?
– С удовольствием, мадам.
– Так вот, мсье, мне думается, что такого человека я нашла.
– Да возможно ли это?
– Это зависит исключительно от вас.
– Что вы хотите этим сказать?
– Пребывание в моем пансионе стоит тысячу франков в год. Вам эта сумма не кажется слишком большой?
– Нет, мадам.
– Сколько зарабатывает в Париже за год учитель, который дает по три урока в неделю?
– Тысячу – тысячу двести франков.
– Что ж, мсье, вот мое предложение: вы становитесь преподавателем французского языка в моем пансионе. Вы будете преподавать по шесть часов в неделю, а я буду платить тысячу двести франков в год. Таким образом вы сможете одновременно преподавать в моем заведении и продолжать по вашему желанию обучение мадемуазель Мины.
– Это просто сон, мадам! – воскликнул довольный Жюстен.
– В ваших силах превратить его в явь.
– И что я должен для этого сделать, мадам?
– Просто принять мое предложение.
– С удовольствием, мадам, и с глубокой признательностью.
– Значит, договорились? – сказала госпожа ван Слипер. – А теперь давайте поговорим о мадемуазель Мине. Как вы думаете, она согласится преподавать вместе с моей учительницей основы знаний моим молодым ученицам?
– Отвечаю за то, что согласится, мадам.
– Так вот, я даю ей за эту работу дополнительно шестьсот франков в год. Кроме того, я предоставляю ей бесплатно стол и комнату у меня. Вам это подходит?
– О мадам! – воскликнул Жюстен, и глаза его наполнились слезами радости. – Не могу выразить вам, как я тронут вашей добротой. Но я хочу выдвинуть одно условие в обмен на ваши благодеяния.
– Говорите, мсье, – сказала госпожа ван Слипер, испугавшись, что уговор их будет нарушен.
– Вместо шести часов в неделю, – сказал Жюстен, – я хотел бы преподавать по два часа в день.