Сальватор
Шрифт:
Увидев Сальватора, он подошел к нему и крепко пожал ему руку со словами:
– А этих господ еще нет?
– Нет, – ответил Сальватор. – Вы приехали на десять минут раньше срока.
– Тем лучше! – сказал банкир. – Я так боялся опоздать, что несмотря на всю расторопность моих секретарей, вынужден был оставить дома шесть или семь указов, приказав доставить их мне сразу же, как только с них будут сняты копии.
Он взглянул на часы.
– Если эти господа приедут не раньше девяти, я успею подписать указы, которые начальник моей канцелярии обещал доставить мне сюда ровно в девять. А вы пока отмерьте дистанцию и зарядите оружие. Вы ведь извините меня за то, что я прочту эти письма, не так ли?
– Неужели вы не могли отложить ваши указы на потом? – спросил генерал Эрбель.
– Не мог! Сегодня утром они должны быть у короля. Он их ждет. Вы ведь знаете, господа, что король не является воплощением терпения.
– Тогда читайте, – сказали генералы.
– Кстати, мсье Сальватор, – сказал господин де Моранд, – где, по-вашему, мы будем стреляться?
– Вон там, – сказал Сальватор.
– Мне хотелось бы немедленно встать на место, – сказал господин де Моранд, – чтобы меня потом не беспокоили.
– Вы можете остаться здесь, – сказал Сальватор. – Но только вот место это не очень хорошее: позади вас деревья, и они могут помочь противнику прицелиться.
– Черт возьми! Мне все равно, – сказал господин де Моранд и направился на указанное Сальватором место, продолжая по дороге читать, рвать письма или же делать на них пометки.
Генералы знали толк в воинской доблести, Сальватор мог оценить гражданское мужество, но все втроем они с немым восторгом любовались хладнокровием этого человека, который в тот самый момент, когда на карту была поставлена его жизнь, спокойно разбирал утреннюю почту.
Его лицо, которое можно было легко увидеть, поскольку шляпы у него на голове не было (он использовал ее в качестве подставки для нанесения заметок), было оживлено не больше чем при производстве под счетов. Рука его с карандашом бегала по бумаге без дрожи и волнения, словно бы он сидел сейчас в своем кожаном кресле за своим столом рядом с сейфом.
Эта безмятежность имела причиной то, что он не верил в то, что должен умереть. Это было всепобеждающей силой веры в судьбу, которую Провидение дает людям очень честолюбивым или же безумцам и которая заставляет их слепо, не отклоняясь со своего пути, не обращая внимание на препятствия, идти к своей цели. Почти у всех нас есть вера в то, что мы выполним стоящую перед нами задачу. И тот, кто имеет в душе эту веру, может с улыбкой смотреть на приближающуюся смерть, поскольку уверен в том, что до тех пор, пока цель жизни не будет достигнута, смерть пройдет стороной.
Это-то и объясняет спокойствие великих завоевателей перед лицом опасности.
Ровно в девять часов прибыли трое молодых людей. На лице господина де Вальженеза была написана невозмутимость, в то время как лица его секундантов были так серьезны, что этого никак нельзя было ожидать от столь легкомысленных людей.
В этот же момент в конце аллеи показался скачущий во весь опор фельдъегерь.
Он доставил указы, которых так ждал господин де Моранд.
Молодые люди устремили свои взгляды на фельдъегеря. Но узнав, что он направляется к банкиру, перестали обращать на него внимание.
– Вот и мы, – сказал креол и направился к генералам. – Сожалеем, что заставили вас ждать.
– Вам не в чем извиняться, господа, вы не опоздали ни на секунду, – довольно сухо произнес генерал Эрбель, помня об их дерзком поведении накануне.
– В таком случае мы к вашим услугам, – сказал второй секундант господина де Вальженеза.
А тот собрался уже было отойти в сторону и дать возможность секундантам выполнить формальности, как вдруг заметил Сальватора.
Он невольно вздрогнул и рубанул воздух тростью с набалдашником из ляпис-лазури.
– Ах-ах! И вы здесь же! – с презрением произнес он, глядя на Сальватора.
– Да, собственной персоной, – серьезным тоном ответил тот.
– Господа, – сказал Лоредан, обернувшись к секундантам, – не знаю, зачем сюда притащили этого комиссионера. Возможно, для того, чтобы оскорбить меня. Но я отвергаю этого секунданта, если он здесь не для того, чтобы относить раненого.
– Я здесь не в качестве секунданта, мсье, – холодно сказал Сальватор.
– Тогда, значит, в качестве зрителя?
– Нет, в качестве хирурга. И я к вашим услугам.
Господин де Вальженез с презрением отвернулся, пожав плечами, и отошел в сторону.
Секунданты положили на землю в нескольких шагах от господина де Моранда ящики с пистолетами, которые до этого держали в руках.
Господин де Моранд, стоя на одном колене на том месте, откуда он должен был стрелять, окунал перо в чернильницу, которую привез ему нарочный, и, наспех пробежав глазами по бумаге, подписывал указы.
При виде этих двух противников, которые в решающий момент вели себя так по-разному: один хладнокровно занимался текущими делами, а другой, находясь в состоянии нервного возбуждения, старался всячески скрыть свое волнение, – нетрудно было сказать, кто из них двоих был более смелым и сильным.
Сальватор смотрел на них обоих и размышлял на тему столь важного вопроса, который состоял в том, чтобы решить, кто более глуп: свет, который требовал, чтобы состоялась дуэль, или человек, который подчиняется этому требованию.
«Итак, – думал он, – шальная пуля этого фата может оборвать жизнь этого сильного человека. А этот человек очень многое сделал в своей области, решил самые сложные финансовые проблемы, принес огромную пользу своей родине и может еще многое для нее сделать. А с другой стороны барьера стоит пустоголовый и бессердечный человек, существо, которое не только не может принести никакой пользы себе подобным, но хуже того, наносит обществу вред своими поступками, своим примером. И эти два человека стоят теперь друг против друга, и глупость может убить ум, слабость может победить силу. Ариман может победить Оромаза… Мы ведь живем уже в XIX веке, а все еще продолжаем драться на дуэлях!» В этот момент генерал Эрбель подошел к господину де Моранду.
– Мсье, – сказал он банкиру, – будьте любезны приготовиться к поединку.
– Но я уже готов, – ответил господин де Моранд.
И продолжил читать и подписывать указы.
– Вы меня не поняли, – снова произнес генерал и улыбнулся. – Я хотел сказать, что вам нужно встать и постоять.
– Что, господин де Вальженез должен уже стрелять?
– Нет. Это нужно для того, чтобы восстановить кровообращение, поскольку в такой позе…
– Ба! – покачав головой, произнес господин де Моранд.