Сальватор
Шрифт:
С того самого вечера, несмотря на то, что супруга Камила де Розана не спускала с нее свои полные испанской угрозы черные глаза, мадемуазель Сюзанна де Вальженез заманила в свои сети молодого американца. Не проходило и дня, чтобы Камил не встретился словно бы случайно с мадемуазель Сюзанной в Опере, в театре Буффонада, на скачках, в Булонском лесу, в Тюильри, в двух десятках салонов, где и тот и другая пользовались успехом.
Мало-помалу эти случайные встречи превратились в самые настоящие свидания. Камил не скрывал своей влюбленности, а мадемуазель де Вальженез позволяла ему компрометировать себя и не очень на него за это сердилась.
А однажды утром она пошла еще дальше: призналась молодому креолу в том, что тоже его любит.
Тем же самым вечером она пошла еще дальше: отважно дала ему доказательства своей любви.
И с того вечера Камил де Розан проводил в особняке Вальженезов все то время, которое предоставляла ему его ревнивая половина. Обычно он являлся туда по утрам, когда испанка еще спала.
Поэтому-то господин де Моранд, покинув дом Жана Робера для того, чтобы отправиться в Тюильри, встретил Камила де Розана в начале улицы Бак.
Креол, которого мало заботили соображения тактичности, первым поздоровался с банкиром.
– Откуда это вы идете в столь ранний час? – спросил его банкир.
– От господина де Вальженеза, – ответил тот.
– Значит, вы с ним знакомы?
– Вы ведь сами представили нас друг другу.
– Правда… Я, признаться, об этом забыл.
И креол с банкиром снова обменялись поклонами и отправились каждый по своим делам.
Вернувшись домой, Лоредан очень удивился тому, что к нему не пришли еще ни Жан Робер, ни господин де Моранд.
Мы-то знаем, почему так случилось.
Друзья, или, чтобы быть точнее, секунданты Жана Робера дали слово банкиру, что подождут новых распоряжений друга, и занялись завтраком в кафе «Демаре», а господин де Моранд, в свою очередь, не хотел отправляться к господину де Вальженезу прежде, чем переговорит с Жаном Робером.
В половине двенадцатого, когда господин де Вальженез уже закончил завтрак, слуга объявил о визите господина де Моранда.
Он приказал провести гостя в гостиную и для того, чтобы сдержать данное Натали слово и не заставлять банкира ждать, быстро прошел туда же.
После обмена положенными в этом случае приветствиями первым заговорил господин де Вальженез.
– Только вчера вечером до меня дошла новость, – сказал он, – о том, что вы были назначены министром. И я рассчитывал сегодня же прийти поздравить вас с этим назначением.
– Мсье де Вальженез, – сухо ответил банкир, – я полагаю, что вам известна причина моего визита. Поэтому прошу вас помочь мне как можно скорее закончить его, поскольку у нас с вами нет времени на бесполезный обмен комплиментами.
– Я к вашим услугам, мсье, – сказал Лоредан, – хотя и не знаю, что именно вы хотите мне сказать.
– Вчера вечером вы пробрались без приглашения в мой дом в час, когда люди приходят обычно только по приглашению.
На это Лоредану ответить было нечего.
А поскольку у него не было возможности объяснить все обычными словами, он ответил с присущим ему нахальством.
– Это так, – сказал он. – Должен признаться, что меня туда никто не приглашал. Тем более вы.
– Вас туда вообще никто не приглашал, мсье.
Господин де Вальженез кивнул, ничего не произнеся, словно бы говоря тем самым: «Продолжайте».
И господин де Моранд продолжил:
– Пробравшись в мой дом, вы проникли в одну из спален госпожи де Моранд и спрятались в ее алькове.
– С сожалением должен признать, – насмешливо произнес господин де Вальженез, – что вы прекрасно обо всем осведомлены.
– Итак, мсье, поскольку вы этого не отрицаете, вы, надеюсь, представляете себе последствия вашего поступка?
– Скажите это сами, мсье, и я посмотрю, так ли я их себе представляю.
– Так вот, следствием вашего поступка, мсье, явилось то, что вы умышленно нанесли оскорбление моей супруге.
– Черт возьми! – сказал господин де Вальженез с оттенком фанфаронства в голосе. – В этом мне приходится признаться, поскольку там были свидетели.
– Значит, мсье, – продолжил банкир, – вы находите совершенно естественным, не так ли, что я потребую у вас удовлетворения за это оскорбление?
– Всегда к вашим услугам, дорогой мсье. Если желаете, я дам вам его немедленно. У меня в саду есть павильон, который словно специально построен для упражнений со шпагой.
– К сожалению, я не могу воспользоваться немедленно же вашим любезным предложением. Это не делается так спешно.
– Ах! – произнес господин де Вальженез. – Вы, вероятно, еще не позавтракали. Мне знакомы люди, которые не любят драться натощак, хотя мне-то все равно.
– У меня есть более веские причины на то, чтобы подождать, – ответил банкир, пропуская мимо ушей посредственную остроту собеседника. – Речь идет о защите честного имени, и я сожалею о том, что вынужден вам об этом напоминать.
– Ба! – сказал господин де Вальженез. – Да какое мне дело до этого пустого звука! Подумаешь, имя! После нас – хоть потоп!
Банкир серьезным тоном продолжил:
– Это ваше дело, мсье. Можете поступать с именем вашего отца как вам заблагорассудится. Но я, мсье, хочу, чтобы мое имя было незапятнанным и неопозоренным. Поэтому я имею честь сделать вам предложение.
– Говорите, мсье, я вас слушаю.
– Мне кажется, что вы давно уже не выступали в палате пэров, не так ли?
– Да, мсье… Но какое отношение имеет палата пэров к теме нашего с вами разговора?