Самая темная мука
Шрифт:
Когда Катарина стала молотить кулаками по его боку, Баден добавил:
– Все зависит от твоих действий.
– Ублюдок!
Тротуары были забиты, улицы переполнены автомобилями. Внедорожник Бадена стоял припаркованным вторым рядом, Камео ждала за рулем.
– Помогите мне!
– закричала Катарина, и это его не удивило. Ей не представится лучшей возможность бежать.
– Это похищение!
Никто не обратил на нее внимание, все слишком заняты, уткнувшись в свои телефоны и делая вид, что остальной
– Отдай ее мне, - сказал Уильям, протягивая загребущие руки.
– Думаю, я доказал, что лучше общаюсь с противоположным полом. И с планированием миссии. И с драками. И с уходом за волосами. Кудри тебе не идут, Баден.
Баден сильнее сжал девушку в объятиях.
– Моя пленница. Моя.
– Вау. Ты настолько эгоистичен?
– Уильям нахмурился.
– И это после всего, что я для тебя сделал.
– Ты имеешь в виду все, за что мне придется заплатить тебе?
Одолжение, как было сказано, казалось вполне невинным тогда. Убить врага для него? Охранять в бою? Конечно. Теперь варианты бесконечны, и зверю… это не нравилось.
Убей его. Приказ, как всегда, хотя этому не хватало настоящей страсти, потому что Уильям связан с Гадесом.
"Смерть не может быть ответом в любой ситуации".
Уильям надулся.
– Ты ведешь себя так, будто платеж делает мои поступки менее альтруистичными.
– Так и есть!
Баден заметил двух бродячих собак, сидящих на обочине.
Разрушение предупреждающе зарычал, и собаки зарычали в ответ, словно услышали звук, который Баден не произносил. Они были большими, черно-белыми с проплешинами. Чесотка?
Катарина застыла, словно статуя. Тихо и спокойно она сказала:
– Не смей причинять боль этим бедным животным.
Я не подчиняюсь,– сорвался зверь.
– Я...
"Ничто. Ты ничто". Баден обошел собак. Пара пристально наблюдала за ним, готовая к прыжку, но пока не предпринимали никаких мер, чтобы наброситься на него.
– Имей совесть, позвони в приют, - попросила она.
– Уже отправил сообщение в один.
Торин сунул телефон в карман и встал перед ним, чтобы открыть заднюю пассажирскую дверь.
Баден бросил девушку в машину и залез следом, ловля ее за талию, когда Катарина бросилась к противоположной двери. Лишнее действие. Уильям сел с другого бока от нее. Торин устроился на переднем сиденье.
– Тестостеронный сендвич.
– Уильям достал влажные салфетки из кармана, позади сиденья водителя и протянул их Бадену.
– Тебе следует очистить специи с твоей стороны бутерброда.
– Curak!
– съехидничала невеста, пока Баден вытирал кровь с лица. Со словацкого слово переводилось как мудак.
– Я ничего тебе не сделала. Найди соглашение со своим
Баден сопротивлялся... да. Затем по-настоящему ухмыльнулся.
– Ты думаешь, у меня есть сердце?
Даже Разрушение фыркнул.
Восхитительно.
– Человек в заложниках?
– Камео, сжигая резину, газанула и умчалась прочь от часовни.
– Серьезно, парни? Это чья блестящая мысль?
Все съежились от печали, что сопровождала слова Камео. Баден, Уильям и Торин привыкли к этому ощущению и быстро пришли в себя. Но не человек. Она побледнела и задрожала, погрузившись в себя.
– Только один из нас перестал использовать свои мозги большого мальчика.
– Торин указал пальцем в сторону Бадена.
– Наш собственный звериный парень.
– Что только что произошло?
– прошептала Катарина.
– Я никогда не плачу, и все же внезапно мне захотелось зарыдать.
Никогда?
– Несчастье, - бросил он и оставил эту тему.
– Но... я всегда несчастна.
– Горечь промелькнула в ее голосе.
– Ты... это... в этом нет ничего нового.
Что она имеет в виду, говоря "всегда несчастна"? Она только что вышла замуж за мужчину своей мечты, разве нет?
Камео так стремительно повернула, что все едва не вылетели из окон.
– Почти на месте.
И вновь Катарина ушла в себя.
Он рявкнул:
– Больше ни слова, Кам.
– Как тебя зовут?
– спросил Уильям человечку, хорошая тактика, чтобы отвлечь.
– Катарина Джоэль, - ответила она с дрожью в голосе.
– Катарина Черник, - поправил Баден, не в силах скрыть свое презрение.
Она оживилась, ее нрав опять дал о себе знать.
– Ты прав. Это я. И место невесты рядом с ее мужем.
– Так жаждешь вернуться к своей гибели?
– Будто если останусь с тобой станет лучше, vyhon si.
– Придурок? Слова ранят, лепесток. Возможно, тебе следует промыть рот с мылом. Или с волшебным эликсиром. К счастью для тебя, у меня он есть в небольшом количестве прямо...
– Уильям расстегнул брюки.
– Здесь. Зелье настолько сильное, что свалило Тифона.
Тифон известен как отец всех монстров. Баден схватил запястья Уильяма, чтобы остановить его от показа Катарине источника "эликсира".
– Такой подозрительный.
Мужчина цокнул и, после того как стряхнул руки Бадена, вытащил небольшой стеклянный сосуд из потайного кармана, пришитого к внутренней стороне брюк.
"Да ты издеваешься надо мной".
Катарина отшатнулась.
– Нет. Никаких наркотиков. Пожалуйста.
Наконец, в ней проснулся нормальный человек. Баден засунул пузырек с "волшебным эликсиром" в собственный карман, бросая на нее предупреждающий взгляд.
– Никаких наркотиков. Если останешься спокойной и тихой.