Самоидентификация Аксима
Шрифт:
Перед глазами Аксима промелькнуло несколько вариантов развития событий. Мозг, лихорадочно обрабатывая скорость скольжения по трубе, которой словно не было конца, попутно рисовал: бурную страстную битву на теплом пледе, заканчивающуюся пожиранием головы Аксима этой самой Енотихой (отброшено — еноты не едят квазиорганику и металлокерамические сплавы роботов), просто долгую и бурную страстную ночь, переходящую в банальное сексуальное рабство (отброшено, мафиозная королева может позволить себе какие угодно элитные варианты любовников, не ему чета), легкий минутный перепихон и утилизация
Последний вариант показался наиболее интересным, но смущало одно "но". Зачем было его вообще спасать?
— Зачем?
Жаркое дыхание потихоньку распалявшейся Енотихи перегревало логические цепи юного киборга. Он и не заметил как активировался его «инструмент», то ли развратная кудесница нажала на тайную кнопку, то ли скрытые протоколы перехватив частичное управление неосознанно помогали ему, но Енотиха приняла его в себя, и ритмично задвигалась. Несясь в трубе по тонкому слою помойной воды, мимо дохлых крыс, консервных банок и прочего дерьма, Аксим познавал новые превратности жизни. Натужно скрипел латекс. Но шипы и лезвия волшебного костюма мафиозной королевы словно обходили киборга. Стонала и рычала Енотиха насаживая себя все глубже и глубже на агрегат киборга.
Рычание и повизгивание, наконец сменилось отчаянным, пронзительным и коротким мявом.
Енотиха обмякла.
Улыбнулась.
— Зачем? А вот затем, — сказала она улыбаясь.
И тут логические цепи киборга размотали очередную логическую цепочку.
— Банк был не просто банком? Верно?
Енотиха не успела ответить.
Труба вдруг внезапно закончилась и выплюнула их в кучу мягкого мусора. Разъединив двоих, ставших единым целым.
— Да, малыш. И что же мне с тобой таким умным делать?
Хеппибанк был всего лишь прикрытием. И тот зашифрованный ком информации, что он успел сдернуть через похотливую безопасницу…
Был чертовски нужен мафии. Настолько нужен, что сама темная королева борделей и трущоб засветилась в контакте с полицией и пришла по его душу.
— У тебя очень ценная голова, малыш. Мы ее аккуратно так…
— Аксим. Меня зовут Аксим.
— Да хоть Мнемоник. Так на могилке и выбьем, малыш. Я же черная вдова, ты не забыл?
Юному киборгу было не по себе. Что делать? Дешифровщики ввинтились в полученное из Хеппибанка ядро, медленно вгрызаясь в код.
Плетка в руках мафиозной королевы (и откуда она ее только вытащила?) зло светилась яркими красными семью хвостами.
Аксим похолодел.
Хвосты представляли из себя тонкие жгуты сверхраскаленной плазмы. Или еще чего-то очень неприятного.
— К тому же, могилка это почетно. Заметь: не помойка, не переплавка, все чин чинарем.
Енотиха взмахнула плеткой. Железные трубы, что висели на потолком, со звяком осыпались ровными железными дольками.
Повалил пар.
«Наследие предтеч. Координаты трех тайников с артефактами. Имперская всегалактическая гонка, кто первый, тот и король горы» — выдали наконец дешифровщик.
Нет, нет, это была не расшифровка координат тайников и содержимого. Всего лишь заголовок «что именно скрывалось в ядре и за чем была охота».
— Или все же не могилка?
Плеть взлетела еще раз, добавив звякания и пара.
И с паром задумчивая мафиозная королева все же переборщила.
Аксим, воспользовавшись дымовой завесой, рванул по коридору вперед и вверх.
Сзади, чертыхаясь, грузно бежала Енотиха.
Дверь, очередная, ржавая.
— Стой, дурашка! — отчаянный вопль уже не мафиозной королевы, а скорее разъяренного медоеда.
Он рванул дверь на себя. Выбежал.
Резкий свет, город, машины, люди.
— Отбегался, — буркнул знакомый голос. Над Аксимом стоял все тот же громила-полицейский.
И несколько машин подкрепления. Включая суровых парней из имперского спецназа.
— Хорошо что Енотиха осталась внизу, — мелькнуло в голове Аксима.
А потом в него влетел шокер.
Глава 10
Поиск, поиск, запрос отклонён. Информация не найдена.
Аксим безуспешно проводил сканирование собственных систем. Он не знал наверняка, но ему казалось, что он после того, как его повязали, он то включался, то выключался. И, судя по всему, после ему подчистили память. Как долго пробыл в неактивном состоянии — несколько минут, часов или дней, неясно. Карта памяти сбоила. Вероятно, легавые волокли его в подвал полицейского участка, вполне возможно даже били — покрытие местами повреждено. И вот он здесь. Вдоль длинного коридора по обе стороны раскинулись штук десять тюремных камер. Аксим спешно загрузил справочник, освежил знания о подобных местах — ужаснулся и плотнее задраил заднее выходное отверстие корпуса на всякий случай.
Да, он многое мог сделать, без тени смущения, отчего другие стыдливо отводят глаза, но лишь по обоюдному согласию и предварительной договоренности. Это важно. После всего что произошло, он был теперь убежден, что тот день, когда роботов окончательно запрограммируют на покорность к насилию, станет первым днём конца, где цивилизация сгинет в собственной жестокости. А здесь казалось ему, царят довольно суровые нравы.
В камере его уже ждали трое постояльцев — бегемотоголовый качок в набедренной повязке, человекообразный старичок-азиат, скрученный в позу лотоса и какая-то неведомая тварь, вроде насекомого или бактерии, превосходящая робота размером раза в полтора. Компания увлеченно играла в настолку: от зеркальной поверхности, служившей полем, то и дело взмывали вверх проекции объектов разных форм и расцветок.
— Карато бердея! — усмехнулась тварь, глядя на композицию зеленых кубов.
Бегемотоголовый широко разинул зубастую пасть и издал утробный рык, полный уныния.
— Джентельмены, приветствую вас — робко обратился Аксим к ним, привлекая к себе внимание.
— Джентельменов нет — огрызнулся расстроенный бегемотище. — Что на этот раз? — рявкнул он в сторону твари. Этот крепыш явно не любил проигрывать.
— Поллюцио! — застонало насекомое, и окатило собеседника с ног до головы лиловой пеной, что струилась из многочисленных отростков на его брюхе как из брандспойтов.