Самолеты, или История Кота
Шрифт:
Я не знаю, чего он хочет добиться, но весь этот спектакль меня почему-то очень раздражает.
— И что теперь? — спрашиваю, — Уйдёшь за ней?
— За кем? — удивляется Лохматый, но потом, догадавшись, улыбается. — Да нет, что ты. Куда мне.
— А что тогда?
— Да ничего. А что, нельзя?
— Что — нельзя? Что ты вообще хочешь всем этим показать? Доказать, что Кот и правда вернулась?
— Запросто, — говорит он с улыбкой. — Так что ты уж за мной присматривай, ладно, брат? А то вдруг начну на людей бросаться или из окна выйти надумаю.
— Пфф, можно подумать, я смогу тебя остановить.
— Но ты же попытаешься, правда?
Нет, я решительно не понимаю, чего он…
Тут в комнату вбегает Соня — и застывает, как громом поражённая. Рубашка, соображаю я, это она на рубашку стойку сделала. Но — и это странно, — на её лице нет тех эмоций, что я видел утром. Она не расстроена, не шокирована. Она… рада?!
— Ой… Лохматый, эта рубашка…
— Да вот, попалась в ящике… — косит под дурачка Лохматый, но Соня «проглатывает» и это! И улыбается! Бог ты мой, Соня, я уже лет… Лет пять не видел твоей улыбки. Или больше. Подумать только… Ну а сам-то? Когда я улыбался в последний раз? Вот ведь… До чего же мы дожили. Мы перестали улыбаться. Перестали радоваться. Смеяться. И теперь, когда с Лохматым случилось это странное нечто, Соня «заразилась» им моментально, будто простуду от него подхватила. Раньше такой «магией» владела только Кот. Только она могла прийти и «улыбнуть» всех в радиусе десяти метров! Это было… невероятно. А теперь, выходит, и Лохматый так умеет?
— А давайте… А давайте чаю все вместе попьём! — набравшись храбрости, предлагает Сонная.
— Я — запросто, — кивает Лохматый, и сразу же их взгляды скрещиваются на мне. Как же неуютно…
— Матрица?.. — Соня — воплощённая робость. Даже не помню, когда в последний раз видел её такой.
— А что сразу «Матрица»? — бурчу. — Мне-то что. Хотите вместе — давайте вместе…
— А родители?.. — вдруг вспоминает Соня и сразу же как-то болезненно морщится. Лохматый задумчиво ерошит шевелюру.
Да уж, это вам не старую рубашку из ящика выудить, и даже не в магазин вместе сходить. Родители — это уже серьёзно.
— Ну… — начинает Лохматый немного неуверенно. — Я лично думаю, что для начала можно и втроём. Или попытаем счастья?
— Да нет, Лохматый, наверное не стоит…
Да. Вот теперь я узнаю Соню — задумчивую, погружённую в себя. К сожалению, не все проблемы решаются клетчатыми рубашками.
— Можно и втроём, — говорю. — В конце концов, не в последний же раз, так?
— И то верно! — светлеет лицом Соня, и мне вдруг становится немножко легче на душе. Да, это, конечно, не пакеты
В общем, на том и порешили.
Пару минут спустя из «комнаты девочек» прибыл столик на низеньких ножках и три подушки — вместо стульев. Такое себе псевдояпонское чаепитие.
— А что, мне нравится, — одобрительно кивает Лохматый.
— Мы раньше так с Котом чай пили, — вспоминает Соня, вновь погрустнев.
Вот же ж.
— А сегодня, — как бы ненароком замечаю я, — в роли Кота у нас Лохматый.
Лохматый хмурит брови, но я вижу — он улыбается.
— Да ну тебя, Матрица. Лучше за Кота у нас будет рубашка.
— Ну уж не-ет! Взялся за гуж…
И почему мне кажется, что он совсем даже и не против?..
…В общем, мы пили чай. Чашки — красные, из глазурованной глины, — между прочим, тоже были «приветом» от Кота: она приволокла их однажды из своего очередного путешествия. Не знаю, вспомнил ли об этом Лохматый, в конце концов, он у нас вечно жалуется на память. Но одно могу сказать точно: эти полчаса или чуть больше (это не считая приключений Лохматого и Сони) мы были практически счастливы. Так, как это было возможно только в присутствии Кота, — ну, или почти так. Я никогда не был любителем всяческой мистики, эзотерики и всего такого, но даже мне казалось — немножко, — будто Кот сидела рядом с нами, незримая, в своей клетчатой рубашке, с распущенными волосами, разметавшимися по полу… Сидела и улыбалась.
Потом Соня вспомнила, что ей ещё обед готовить, и заторопилась. Лохматый было предложил свою помощь, но она, засмеявшись, ответила, что это, конечно, очень любезно с его стороны, но дежурство есть дежурство. К тому же, сказала она, тебе самому скоро дежурить, особенно если Матрица опять вздумает заказать пиццу.
Никак не могу понять, чем им всем так не нравится пицца? По-моему, вкусно.
Короче, волшебство закончилось. Уполз обратно на балкон посерьёзневший Лохматый, ушла трудиться на кухне деловитая Соня, а я…
Я вернулся на своё рабочее место.
Рука привычно легла на «мышь», курсор щёлкнул по ярлыку сайта, и на экране возникла Кот — улыбающаяся, родная…
Но в новых сообщениях было пусто, как и на остальных ресурсах.
«Что же дальше?..»
И словно ничего не было: ни «побега» Лохматого, ни героически доставленных им домой пакетов с провизией, ни этого его смеха, ни рубашки, ни чаепития.