Самоприобщение личности к экстремальной деятельности

Современный этап развития общества характеризуется, с одной стороны, обострением социально-экономических условий, что приводит к маргинализации даже достаточно стабильных стадий становления личности, с другой стороны, прогрессом техники и технологий до такого уровня, при котором угроза жизни и здоровью человека носит не столько реальный (выраженный), сколько потенциальный (скрытый) характер.

В целом современное общество выступает сложным социокультурным пространством жизнедеятельности личности, где процессы ее самоактуализации связаны прежде всего с реализацией той деятельности, которая является для нее основной и может носить как просоциальный, так и асоциальный характер при том

Деятельность, являясь достаточно сложным полинаучным понятием, до сих пор не теряет своей феноменологичности, что проявляется во множестве трактовок соответствующих дефиниций при отсутствии единого общепринятого подхода к ее определению и делению в контексте формальной логики, что, в свою очередь, требует корректного выявления таксономических оснований.

В объеме данного понятия выделяется родовидовой термин «экстремальная деятельность», отражающий, как правило, переживание личностью трудных ситуаций и проявление при этом специфических качеств и реакций. Данная деятельность изучается в современной психологии с нескольких точек зрения: во-первых, как профессиональная деятельность, связанная с риском (пожарники, спасатели и т. д.), во-вторых, как деятельность спортсменов (почти каждый вид спорта несет угрозу для жизни, особенно альпинизм, парашютный спорт и т. п.) и, в-третьих, как досуговая деятельность (посещение аттракционов, прыжки на страховке с моста и др.). Особый интерес в данном контексте может представлять проблема психологического изучения процесса самостоятельного приобщения личности к экстремальной деятельности, разрешение которой позволит преодолеть в некоторой степени ряд противоречий:

• между потребностью общества в гражданах с устойчивым просоциальным поведением, с одной стороны, и социально-экономическими и политическими условиями, дестабилизирующими поведенческие реакции личности, с другой стороны;

• между необходимостью выявления психологических особенностей самостоятельного приобщения личности к экстремальной деятельности, с одной стороны, и недостаточной разработанностью диагностического обеспечения данного процесса – с другой;

• между потребностью личности в оптимальной саморегуляции собственной деятельности и недостаточной субъектной активностью человека при аддиктивизации его поведения.

В современной психологической науке существует ряд направлений изучения деятельности и различных ее видов, имеющих явную или скрытую экстремальность. Среди них исследования: деятельности в особых (как правило, экстремальных) условиях (военные специалисты и сотрудники правоохранительной системы – И.В. Жуков, А.Г. Караяни, И.В. Климова, В.В. Собольников, А.И. Ушатиков, В.А. Пучков, В.Г. Зазыкин, А.И. Папкин); подходов к психологической подготовке к деятельности в экстремальных ситуациях (И.А. Воронов, Ф.П. Космолинский, Е.И. Петаков, С.Н. Орлова, Е.А. Соколов, Т.И. Еремина, Л.А. Регуш, И.Г. Малкина-Пых, С.Б. Каверин, П.Г. Лубочников, А.В. Карпов, В.И. Ткачев, О.В. Солнцев, В.П. Коханов, Ю.В. Макаров, С.И. Макшанов, П.И. Марасанов, Б.В. Овчинников); в области профилактики психических состояний (В.В. Авдеев, Р.С. Завалихина, Е.В. Змановская, Ф.Е. Василюк, И.В. Вачков, Л.Г. Дикая, А.К. Макарова, А.А. Грачев, С.А. Кулаков, М. Лейман, В.А. Толочек, А.В. Дранков, Н.В. Жбанкова, Т.В. Эксакусто, Ю.В. Щербатых, К. Рудестам, В.Я. Иванников, Н. Пезешкиан).

Кроме того, ряд авторов раскрывают сущностную характеристику экстремальной деятельности в общенаучном обобщении (Л.М. Аболин, А.С. Ганоль, Ц.П. Короленко, В.И. Лебедев, М.Ш. Магомед-Эминов, В.Л. Марищук, Б.А. Смирнов, С.А. Лытаев, Т.Н. Гуринкова, К.В. Сельченко).

В данном контексте вопросами экстремального спорта занимались И.П. Волков, Б.А. Вяткин, Л.Д. Гиссен, Г.Д. Горбунов, Е.П. Ильин, Е.А. Калинин, Б.Дж. Кретти, И.Г. Келишев, А.Ц. Пуни, П.А. Рудик, М. Месснер.

Несмотря на многоплановость научных исследований в данной области, вопросы изучения психологических механизмов самоприобщения личности к экстремальной деятельности остаются актуальными.

В настоящей главе мы считаем необходимым остановиться на ряде вопросов. Во-первых, рассмотреть экстремальную деятельность как предмет психологического анализа; во-вторых, выявить особенности личности в контексте самоприобщения к экстремальной деятельности; в-третьих, разработать методическое обеспечение изучения психологических механизмов самоприобщения личности к экстремальной деятельности.

В этой связи логика нашего теоретического анализа следует от выявления существенных признаков понятий «экстремальная деятельность» и «самоприобщение» к характеристике основных структурных сфер личности, связанных с исследуемым процессом, и далее к определению психологических механизмов ее самоприобщения к экстремальной деятельности и диагностического аппарата, позволяющего изучать особенности действия этих механизмов в ходе эмпирической работы.

Любое понятие, как правило, изучается многими авторами, в связи с этим его дефиниция включает различные существенные признаки в зависимости от контекста исследования. Мы в своей работе поставили цель выявить психологические механизмы самоприобщения личности к экстремальной деятельности, что потребовало от нас в рамках формально логических законов выяснения родовидовых отношений между понятиями «деятельность» и «экстремальная деятельность», чему посвящен первый параграф данной главы.

Занимаясь проблемой приобщения личности к экстремальной деятельности, мы считаем необходимым выявить родовидовые отношения понятий исследуемой области знаний.

Понятие экстремальной деятельности является видовым по отношению в категории «деятельность», которую в энциклопедическом варианте характеризуют как «специфически человеческую форму активного отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение и преобразование. В отличие от действий животных деятельность человека предполагает противопоставление субъекта и объекта деятельности: человек противопоставляет себе объект деятельности как материал, который сопротивляется и должен получить новую форму и свойства, превратиться из материала в продукт деятельности» [204].

Благодаря исследованиям Л.С. Выготского, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева в отечественной психологии первой половины ХХ века был сформирован отдельный (деятельностный) подход, направленный на изучение деятельности в контексте становления сознания личности.

В данном подходе, с точки зрения Г.А. Суворовой [250], можно выделить три основных направления: знаково-символическое (разработанное Л.С. Выготским), в котором были обозначены контуры теории деятельности; личностное (разработанное С.Л. Рубинштейном), основная идея которого состоит в том, что формирование личности происходит в деятельности; собственно деятельностное (разработанное А.Н. Леонтьевым), в основу которого положено рассмотрение деятельности как самостоятельного (суверенного) предмета изучения.

Рассмотрим содержание понятия «деятельность» в контексте указанных подходов.

Основоположник знаково-символического направления исследования деятельности Л.С. Выготский, изучая психическое развитие детей, особое внимание уделял понятию «деятельность», рассматривая его с позиций философии, культурологи и психологии. Так, формулируя закон развития высших психических функций, он утверждал, что «всякая высшая психическая функция в развитии ребенка появляется на сцене дважды – сперва как деятельность коллективная, социальная, второй раз как деятельность индивидуальная, как внутренний способ мышления ребенка» [55, с. 387].