Самоубийство. Подготовка
Шрифт:
– Музыка -
Ни разу до этой минуты не упоминал о том, что каждое слово, написанное мной в этой тетрадке, было написано под музыку. Потому что от музыки здесь "не спрятаться, не скрыться" - она преследует тебя везде. Люди здесь очень любят музыку.
В восемь часов утра, когда мы с дедом уже час стояли в море на рыбалке, начинали просыпаться пионерские лагеря - просыпались они двадцать лет подряд под одну и ту же песню:
"Рассчитайся по порядку,
Снова солнцу, снова солнцу улыбнись.
Рассчитайся по порядку,
На зарядку, на зарядку становись.
На зарядку, на зарядку,
На зарядку, на зарядку становись."
Мне нравилась эта песня - она
После утренней побудки лагеря затихают до вечера (у нас здесь 1979 год, еще не пришло новое поколение радистов) - лишь иногда пионеры пройдутся по селу строем под звуки горна и барабана - это значит, они идут в гости в другой лагерь, играть в футбол, например.
Днем за дело берутся Ивахненки. Первый же проснувшийся из клана Ивахненок выносит во двор магнитофон и колонки и врубает их на полную громкость - Ивахненки слушают Аллу Пугачеву и Софию Ротару, Лайму Вайкуле и Ирину Понаровскую, Валерия Леонтьева и Юрия Антонова, Яака Йоалу и Тыниса Мяги, Адриано Челентано и Тото Кутуньо и, конечно, они слушают песню: "На недельку до второго я уеду в Комарово". Ивахненки не дадут тебе заскучать, когда ты, например, идя вслед за дедом, обрезающим ветки с винограда, собираешь их в кучки или по приказу бабушки рвешь траву в огороде (это сейчас все мои картинки рая так или иначе связаны с травой, в детстве же я считал траву своим главным проклятием - у бабушки был тысяча и один способ приобщить тебя к труду, но заставить тебя рвать траву было ее любимой экзекуцией. Осот, пырей, березка, щирица - сколько они моей крови выпили. Щирица! Боже, как я ненавидел щирицу! Она мне снилась, эта щирица. Из вырванной мною щирицы можно сплести канат от Земли до Марса. Но я вам так скажу - если меня определят в рай вместе с бабушкой; если она уже где-то там меня ждет, то я согласен, чтобы там была щирица и чтобы я ее каждый день рвал), когда же ты решишь сходить искупаться на море, то обязательно встретишь на дорожке к морю Ивахненок, которые несут за ручку магнитофон, поющий:
"Money, money, money
Must be funny
In the rich man's world
Money, money, money
Always sunny
In the rich man's world
Ah-a-a, aha-a-aha-a-a"
Но не одними Ивахненками живет днем музыкальный мир - в каждом пионерлагере есть сумасшедший радист (ведь на дворе уже 90-е), у которого есть любимая песня сумасшедшего радиста, например, это песня "Zombie" группы "Cranberries" - он ее запишет пять раз на одну сторону кассеты и пять раз - на другую, и крутит кассету целый день без остановки на весь лагерь:
"What"s in your head, in your head?
Zombie, zombie, zombie-ie-ie..."
Плохие люди будут бесконечно прослушивать эту песню в аду, пока мы с бабушкой в раю рвем щирицу.
Вечером же шалманы, лагеря и пансионаты начинают настоящее музыкальное сражение за сердце и душу отдыхающего человека: если ты решил прогуляться в центр села, то там тебя ждет праздник шансона: "Владимирский централ, ветер северный..." - зовет тебя шалман Вовки Тарасова; "Милая моя, фэйгелэ моя...", - манит шалман Ивана Збандута через дорогу, а, если не соблазнишься и проскочишь между ними дальше: "А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь...", - как родного встретит тебя в бывшем пивбаре Люба Успенская.
Пионерлагерные
"Questo e"il ballo del qua qua e di un papero che sa
Fare solo qua qua qua piu" qua qua qua"..., -
спляшут маленькие гусята раз пятдесят за вечер, но ты чужой на этом детском празднике - ведь тебе уже шестнадцать, а на дворе 1985 год, ты гуляешь с девушкой, первой или второй в твоей жизни; вы идете с ней на море - по дорожке, потом по лестнице, вы хотите спуститься вниз на песок, вначале посидеть-пообниматься на лодке, потом, может быть, искупаться, а дальше, чем черт не шутит, но... черт шутит сразу, без промедления - на пляже под лестницей вас встречают Ивахненки, прямо у лодки, на которой вы хотели сидеть-обниматься (неудивительно - ведь это их лодка); они пьют вино и жарят на костре шашлыки, а на лодке стоит магнитофон:
"I can loose my heart tonight!" -
поет девушка, но сегодня эта песня не о тебе.
В следующий вечер вы приходите на то же место - Ивахненок нет, вам никто не мешает, вы раздеваетесь, складывая одежду на лодку, вам холодно, поэтому вы торопитесь зайти в море, чтобы поскорее окунуться и согреться (ночью вода в море теплая - нагрелась за день, главное, сидеть в море, не вылезая, вылезешь - тут же замерзнешь). Вы плывете с девушкой подальше от берега, наверстываете упущенное - обнимаетесь прямо в воде; кожа у девушки мокрая и гладкая, вы трогаете ее руки, ноги, шею - каждое ощущение для вас новое, непривычное, а оттого до невозможности приятное - а в это время с берега вам поет Алла Пугачева:
"Арлекино, Арлекино,
Нужно быть смешным для всех.
Арлекино, Арлекино,
Есть одна награда - смех."
"Арлекино" - лучшая песня, которую ты мог услышать, купаясь ночью в море с девушкой, она просто создана для моря, мягко ложится на волны и плывет по ним до самой Белосарайской косы - русалки и сирены издавна пели эту песню, увлекая в пучину моряков и отдыхающих, но... очнись, парень - когда Пугачева пела "Арлекино", тебе было всего три года. Какие русалки, какие сирены? Вернись в реальность, парень:
"Cheri cheri lady
Going through a motion
Love is where you find it
Listen to your heart"
– FIN-
Прикончив бутылку водки с пирожками, я вернулся к себе во флигель, переоделся в плавки (не знаю, зачем), достал из тайника под линолеумом все деньги и положил их на кровать, потом взял с тумбочки свою тетрадку и вышел на улицу.
Пошел туда же, в центр, купил в том же кафе еще одну бутылку водки, бутылку лимонада и направился к морю. Там уселся в зарослях на бугре - не в самом удобном месте (к центру было рукой подать - музыка гремела со всех сторон, и невдалеке от меня вверх-вниз по лестнице сновали подвыпившие люди, громко смеялись и разговаривали - вечер был в самом разгаре), но мне было лень искать укромное место, да уже и ни к чему, я не собирался надолго задерживаться.
Я был пуст и спокоен - все было записано в тетрадке. Оставалось только допить водку. Можно было и без нее, но мне нужно было собраться и решиться. Я настраивал себя на то, что в этом деле нет ничего сложного - у Мартина Идена все прекрасно получилось, думал о хорошем: о том, что, может быть, сюда вернусь, вернее, вернусь в те места и годы, которые остались в тетрадке - увижу деда (как он пьет чай, сидя в "сарае" с "беломориной", и двигает кочергой железные кольца на печи, чтобы сбить туда пепел), бабушку (как она жарит семечки на веранде), тетку Олю на мотороллере (почему-то я только сейчас вспомнил про мотороллер - на одной из фотографий тетка Оля (ей лет пять) сидит на мотороллере; этот мотороллер был у нас еще до моего рождения, что меня крайне огорчало; кто на нем ездил? Может быть, дед? Кто же еще? Никогда не представлял себе деда верхом на мотороллере) - подумал, почему бы мне не оказаться в том времени, где у нас еще есть мотороллер? Заодно узнаю, кто на нем ездил - смешно будет, если это была бабушка.