Самоучитель игры на мировой шахматной доске
Шрифт:
В течение всей войны, кроме короткого промежутка между июлем и декабрем 1940 года, непредубежденный наблюдатель легко предсказал бы поражение нацистской Германии, ее союзников и сателлитов. Современные военные историки в общем присоединяются к мнению, высказанному А. Хойзингером еще во время войны: «Отказавшись от вторжения на Британские острова осенью 1940 года, Гитлер упустил свой единственный шанс» [202] . В 1941 году уже было недостаточно безупречных действий со стороны высшего военного и политического руководства Рейха — ключи к победе Германии находились теперь в руках союзников.
202
Цитируется по кн.: Ройфе А. Германский Генеральный штаб в годы войны. Берлин, 1962.
Этой истиной определялся весь сложнейший стратегический рисунок кампании 1941 года. Принимая
Подчеркнем, что если естественной возможностью победить для Запада были ресурсы, а для СССР — живая сила, то Германия могла строить свою стратегию только и исключительно на Искусстве войны, в широком смысле слова — на информационной магии. Создание Европейского Союза означало, что все стороны, все субъекты конфликта, перешедшего в «холодную стадию» и превратившегося в вековой, отныне должны были включить Искусство в каждодневный прагматический расчет. Если Вторая Мировая война и имела какой-то позитивный результат, то он заключен здесь — поскольку все последующие победы земной нации (разумеется, потребовавшие и материально-технических ресурсов, и человеческого самопожертвования) были победами Искусства, Стратегии и Риска. Создавая альтернативные версии истории, об этом не следует забывать.
I. Модификаторы вероятностей (стратегическое развертывание «Альтернатива»)
Первые замечания о грандиозном плане военной кампании 1941 года мы находим в ежедневных записях Ф. Гальдера: «31 января 1941 года. Встреча с командующими группами армий на квартире у главкома. Обоснованные сомнения в осуществимости Барбароссы» [Гальдер, 1967—1971]. Позднее генерал-фельдмаршал Рунштедт опубликовал некоторые заметки, сделанные им на этом совещании [203] :
203
Рунштедт К. Арденны, Припять, Сталинград. Берлин, 1951.
«Фюрер:…следует ясно понять: нам отпущены часы, именно часы, чтобы радикальным образом изменить ситуацию. Война приобретает мировой характер; вступление в нее не только Советского Союза, но и Соединенных Штатов Америки неизбежно уже в ближайшие месяцы. Я посмотрел данные по военному производству в этих странах, и они меня испугали. Если мы не выиграем войну в 1941 г., к середине 1942 г. Рейх будет раздавлен. Таким образом, речь идет о том, чтобы в течение весны — лета 1941 года коренным образом изменить соотношение сил. Принципиально вопрос о Восточной кампании решен. Следует, однако, отдавать себе отчет, что мы вступаем в борьбу с противником, совершенно иным, нежели Франция. Русская армия — назовем вещи своими именами — разгромила в Семилетнюю войну войска Фридриха Великого, а в 1812—1814 годах — Наполеона. Опыт Мировой войны также не настраивает на оптимистический лад. Я хотел бы обратить внимание присутствующих на один принципиальный момент: опыт истории показывает, что русскую армию можно, а иногда и несложно разбить. Зато очень трудно воспользоваться плодами победы. Прошу вас высказываться, господа».
Фон Рунштедт, командующий группой армий «Юг»: В рамках стратегического плана «Барбаросса» наступление должно было вестись в двух приблизительно равных по силам группировках. Севернее Припятских болот сосредоточиваются войска групп армий «Север» и «Центр», имея задачу действовать против Белостоцкой и Минской группировок противника, прикрываясь со стороны Прибалтики явно избыточными силами в составе двух полевых и танковой армии. Южнее Припяти моя группа армий совместно с румынскими и венгерскими войсками наступает на Луцк и далее на Киев. С точки зрения штаба группы армий «Юг» этот план не обеспечивает возможности быстрого разгрома противника.
Фюрер: Вы согласны с этим, фон Бок?
Фон Бок, командующий группой армий «Центр»: Да, согласен. Весь план построен на случайном мотиве — он предполагает, что противник сохранит крайне невыгодную для него группировку войск в Белостокском выступе. Если же русское командование разместит свои войска более рационально, тогда в лучшем случае соединения Гудериана и Клейста нанесут удар по воздуху. В худшем случае мы в первый же день операции бросим танки против подготовленной долговременной обороны. Скорее всего, они даже ее прорвут, но очень дорогой ценой.
Фон Лееб, командующий группой армий «Север»: Меня беспокоят два обстоятельства. Во-первых, если русские примут решение отходить на восток, как они сделали это в 1915 году, группа армий «Север» не сможет им помешать. Даже если мы упредим противника с выходом к Западной Двине, мосты в Риге и Двинске он успеет уничтожить. Возникнет неизбежная оперативная пауза, за время которой противник значительными силами займет оборону по реке.
Фюрер: Я должен понимать вас так, что наряду с разрывом между смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» в районе Припятских болот,
Фон Лееб: Да, потому что, если дела у Бока пойдут сколько-нибудь хорошо, он к десятому-двенадцатому дню операции подойдет к Смоленску и переправится через Днепр. Я же смогу только начать форсирование Западной Двины не раньше двадцатого дня. Само по себе это приведет к обязательной потере темпа в наступлении четвертой, а возможно, и третьей танковой группы.
Фон Рунштедт; Иными словами, если противник не окажет нам любезности дать разгромить себя в приграничных районах страны, мы почти неизбежно потеряем время на линии Западная Двина-Днепр.
Фон Лееб: Прогнозируемая задержка наступления может иметь существенное значение, если русские воспользуются оперативной паузой для того, чтобы вывести Финляндию из войны…»
Следствием этого совещания явился знаменитый «меморандум Манштейна»1 [204] , составленный по прямому указанию А. Гитлера. Приведем здесь выдержки из этого замечательного документа, полный текст которого можно найти в любом аналитическом издании, посвященном плану «Шлиффен».
«Достижение стратегической цели компании — разгрома Советского Союза и вывода его из войны, как военной и экономической (в идеале — и политической) силы — затрудняется прежде всего размерами русской территории.
Следует считаться с четырьмя возможными планами действий русских».
Превентивная война с наступлением:
а) на Бухарест-Плоешти;
б) на Люблин, далее на Будапешт-Вену с поворотом на Бухарест-Плоешти либо на Берлин;
в) на Варшаву с поворотом на Кенигсберг или на Данциг;
г) на Варшаву с дальнейшим движением на Лодзь и Берлин;
д) наступление против Финляндии (возможно, в координации с англичанами, действующими против Северной Норвегии).
Наступления могут быть поддержаны воздушными и морскими (прежде всего на Черном море: в Румынии, Болгарии или Турции) десантами.
Оборона по линии старых укрепрайонов.
Оборона по линии Западная Двина-Днепр.
Глубокое отступление на линию промышленных районов: Ленинград, Москва, Харьков, Ростов-на-Дону.
Стратегический план должен обеспечить безусловный и быстрый разгром противника вне зависимости от того, какой план будет им избран. Это подразумевает глубокий обходный маневр с выходом в тыл «линии промышленных районов».
Поскольку для двойного охвата не хватает сил, единственной возможностью остается «шлиффеновское наступление».
Желательность скоординировать в операции действия армии и флота приводит к выбору левого (северного) фланга как ударного.
Таким образом, следует нанести главный удар в Прибалтике.
Действующая там группа армий «Север» (при поддержке прикрывающий ее правый фланг группы армий «Центр») должна разгромить войска противника на Северо-Западе, захватить Ригу и Двинск, войти в районе Новгорода в соприкосновение с финскими войсками и далее развернуть наступление на Ярославль, Казань, Горький, обходя Москву с востока.
Такой план сулит быстрый и полный успех, однако:
Удар из Финляндии на Ленинград и далее на Новгород не обеспечен достаточным количеством сил и средств, что может привести к соединению войск союзников в районе Мги и потери оперативного времени.
Перед группой армий «Север» стоит задача с боем преодолеть оборонительную линию Западной Двины в нижнем течении, что также может привести к серьезным задержкам.
И главное, развернуть в Восточной Пруссии количество войск, потребных для операции «Шлиффен», не представлялось возможным.
Исходя из этого, предлагается произвести развертывание на территории противника — в ходе Сааремской, Пярнуской и Рижской десантных операций» [205] .
204
В описываемое время — командир 56-го армейского корпуса 4-й танковой группы
205
Манштейн Э. Победы, которых могло не быть. Лейпциг, 1953
Следующий шаг был сделан на закрытом совещании в поместье Геринга. Можно только присоединиться к официальной германской историографии, называющей историческим это совещание, на котором были сформулированы понятия «тотальной войны» и выработана концепция Европейского Союза. Впервые был поставлен вопрос о психологическом и, в известном смысле, о цивилизационном содержании войны.
Присутствовали фюрер, рейхсмаршал авиации Г. Геринг, Ф. Гальдер и А. Хойзингер. Кроме того, был приглашен Э. Манштейн по случаю назначения временно исполняющим обязанности командующего четвертой танковой группой [206] .
206
В связи с тяжелой болезнью Э. Гепнера, от которой генерал скончался 25 апреля 1941 г.