Самоучитель игры на мировой шахматной доске
Шрифт:
При подготовке этих вариантов серьезно пригодился накопившийся опыт в планировании перебросок и размещения войск. К тому времени уже был полностью разработан план эвакуации войск из Югославии и Греции. Первоначально на это мероприятие отводилось 18 дней, теперь я смог бы завершить отвод всего за неделю. Одновременно в Генеральном штабе прорабатывалась процедура переброски войск с Западного фронта на Восточный. Эта операция по размаху и сложности до сих пор мне напоминает поворот великих северных рек на юг, по слухам, планируемый русскими [211] .
211
Написано в 1955 году.
Как ни странно, наибольшие трудности в кампании вызвало планирование сосредоточения войск группы армий «Север». В самом деле, весьма затруднительно вместить более полумиллиона человек в Восточную Пруссию, да так, чтобы они не мешали передвижениям друг друга и были готовы к выполнению самых разнообразных задач. В результате корпуса группы генерал-полковника Клюге растянулись от Тильзита до Быдгоща, практически на 500 км. Как показала практика, столь внимательный подход к сосредоточению войск себя оправдал. Например, во время известного наступления русских из Белостокского выступа на северо-запад, на пути противника встали корпуса именно Группы армий «Север», заранее готовые к такому развитию событий, но также и могущие через короткое время присоединиться к наступающим частям 3-й танковой группы».
Фюрер не оставил воспоминаний, но известно, что он весьма резко возражал против распространенного утверждения, что план «Альтернатива» не имел аналогов в военной истории. В интервью советскому журналу «Новый мир» он заявил, в частности: «Основная идея была прямо и непосредственно взята у Наполеона. Великая Армия, приковав внимание противника к Булонскому лагерю, форсированным маршем устремилась на территорию Германии, где и развернулась из походного порядка в боевой, попутно окружив в Ульме авангардную армию Мака. Никто в Генштабе не верил, что удастся скрыть от Сталина подготовку войны на Востоке. Поэтому понадобился „Морской Лев“ — если что-то и могло убедить русское командование в том, что мы надолго завязли на Западе, то только реальная высадка на английской территории. После нее все предостережения агентурной и общевойсковой разведки относительно „Блау“, „Альтернативы“ и „Шлиффена“ воспринимались как очевидная дезинформация. Пишут, что русские „не смогли обнаружить немецкий десантный флот на Балтике“. Конечно же, его обнаружили, и не один раз. Поверить не смогли…
Далее, в условиях неизбежной войны между СССР и Германией мы были заинтересованы в том, чтобы Сталин нанес удар первым. В Генштабе рассматривались две возможные версии — действия против союзников Германии, то есть нападение на Румынию и Финляндию, и атака непосредственно германских войск в Польше и Восточной Пруссии. Второй вариант был более опасен, но в целом нас устраивали оба.
Здесь опять-таки необходимо сослаться на пример Наполеона. В кампании 1806 года он предоставил Пруссии кажущееся преимущество во времени, спровоцировав ее на несвоевременное наступление. Мы сделали то же самое. Жуков и Тимошенко считали, что у них есть по крайней мере месяц, в течение которого немецкая авиация и сухопутные войска будут скованы на Западе, в Югославии и Греции. В действительности с переброской сухопутных войск мы уложились в двенадцать дней, а авиация — за счет «Маятника» — появилась в Румынии и Польше уже на третий день войны» [212] .
212
«Десять лет Европейскому Союзу». Новый Мир, №1, 1953 г.
Операция «Маятник», разработанная Хойзингером и Ешоннеком, была столь же тривиальна для дилетанта, сколь невозможна для профессионала. Речь шла о последовательном использовании внутренних операционных линий.
В Первую Мировую войну Германия едва не взяла верх над своими неизмеримо более сильными противниками за счет быстрого маневра соединениями между Западным и Восточным фронтом. Осуществлялся этот маневр по 19 сквозным железнодорожным колеям. В рамках указаний фюрера и Геринга о развертывании «Альтернативы» был создан аналог сквозных магистралей для авиации.
Многие до сих пор считают, что авиационное соединение можно перемещать между аэродромами со скоростью самолета. В действительности воздушное соединение включает в себя многочисленные аэродромные службы и систему снабжения горючим и боеприпасами. Потому перебазирование авиации — дело более сложное и более долгое, нежели переброска стрелковых частей или даже танковых групп. Летом 1940 года Герингу, Шперле и Кессельрингу понадобилось больше месяца для того, чтобы переместить базовые аэродромы Люфтваффе из района Рейна к побережью.
На совещании в Карнхалле 7 февраля 1941 года А. Гитлер в общей форме поставил вопрос о значительном увеличении мобильности авиации Рейха. Первоначальное обсуждение этой проблемы в штабе ОКЛ свелось к обоснованию причин, по которым сделать это невозможно. Фюрер, у которого вошло в привычку никак не реагировать на первое «нет», обратил, однако, внимание рейхсмаршала на ряд приемов, применявшихся в сухопутных войсках во время позиционной войны: войска перебрасывались без имущества и снаряжения. Другими словами, тяжелое вооружение считалось принадлежащим участку фронта, а не конкретному армейскому корпусу.
Ешоннек предложил эскизный план, предусматривающий создание новой административной структуры — мобильного Резервного воздушного флота. Хотя фюрер со вздохом облегчения согласился с данным сугубо компромиссным решением, рейхсмаршал не был удовлетворен паллиативными мерами. И именно в эти дни ему на глаза попалась статья А. Хойзингера, проводившего любопытные аналогии между позиционной войной на Западном фронте в Первую Мировую войну и действиями авиации в «Битве за Англию». Геринг пригласил начальника оперативного отдела ОКХ на очередное совещание руководящих звеньев Люфтваффе и предложил Хойзингеру рассмотреть проблему «вне всякой авиационной специфики». Результатом совместной работы штабистов ОКХ и ОКЛ оказалась операция «Маятник», название которой стало нарицательным.
«Хойзингер сумел свести неразрешимую проблему создания мобильных авиационных соединений к тривиальной задаче из области теории графов. Слишком громоздкая в новых условиях эскадра была упразднена, основной единицей планирования стал аэродром, снабженный всем необходимым для обеспечения боевой работы более управляемой и маневренной группы. На первый взгляд, это решение выглядело на удивление неэкономичным: „Маятник“ поглотил три четверти всего стратегического запаса горючего Рейха, а также весь материальный резерв Люфтваффе и Люфтганзы. Однако при планировании „Альтернативы“ „вистов“ не считали».
«…В нашем случае авиационных направлений было семь; транспортная задача сводилась к тому, что между этими направлениями надлежало осуществлять любые переброски — возможно, даже всех наличных самолетов, — и притом в течение светового дня. Чтобы самолет мог совершать такие перелеты, он должен „знать“ по одному аэродрому в каждом из направлений, и в случае необходимости — аэродромы подскока. Это естественное требование сразу приводит к идее проволок — подграфов сети аэродромов, заданных для каждого самолета. Укрупняя единицу планирования, приходим к проволокам для воздушного соединения, под которым понимается максимальное количество самолетов, которые могут обслуживаться на одном аэродроме, а именно — группа» [213] .
213
Хойзингер А. Авиация — геометрия войны//Топология пространства решений. Амстердам, 1966.