Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
Шрифт:
Однако долго коротать время в одиночестве Филиппов был не приучен. Несмотря на то что выбор у него по женской части был весьма обширен, он сделал неожиданный шаг: вскоре после развода сошелся с женщиной, которая мало того, что была далеко не красавица, но и была старше его лет на двадцать. Это была писательница Антонина Георгиевна Голубева (самая известная ее книга – «Мальчик из Уржума» о детских годах Сергея Кирова). Она тоже до этого успела побывать замужем, имела дочь, существование которой тщательно скрывала.
По словам очевидцев, знакомство артиста и писательницы произошло в ресторане гостиницы «Астория», где главный режиссер Театра комедии Николай Акимов снимал Филиппову номер. В тот день актер в очередной раз
Голубева оказалась женщиной чрезвычайно ревнивой и, зная о любви Филиппова к дамам, старалась контролировать каждый его шаг. Она даже на гастроли с ним ездила, а когда они находились в Ленинграде, контролировала мужа по телефону (тот должен был звонить ей и говорить, где находится). Получив отчет супруга, жена неизменно сама выходила к подъезду, чтобы встретить своего благоверного. Если он опаздывал хотя бы на минуту, она ужасно нервничала. Голубева ревновала мужа даже к бывшей жене и запрещала видеться с сыном. Говорят, таким образом она мстила актеру за то, что он так и не развелся со своей первой женой.
Между тем, несмотря на все закидоны своей супруги, тот по-своему любил ее и называл Барабулька. С этой женщиной Филиппов прошел огонь и воду. Несмотря на сложный характер, Голубева была его талисманом, его поводырем, его спасителем. Актер любил свою Барабульку и в то же время жутко ее боялся. Он смел ее критиковать только тогда, когда был подшофе. Вот тут он, что называется, отводил душу. Он называл жену «старой ведьмой», «кировской шлюхой» и т. д. Она, как ни странно, не обижалась.
Видимо, на почве семейных неурядиц прогрессировал алкоголизм Филиппова. Однажды произошел анекдотичный случай. Когда Барабулька была на работе, наш герой позвонил своему собутыльнику, известному поэту Михаилу Дудину, и предложил ему выпить. Но поэт ответил, что он на мели – денег на выпивку нет ни гроша. Поскольку и у актера их не было, был придуман ловкий ход. Друзья-собутыльники рассовали в сумки все 50 томов Большой советской энциклопедии, которые хранились в доме у актера, и отнесли их в ближайший «Букинист». На вырученные деньги были куплены водка и полагающаяся к ней закуска.
Когда Барабулька вернулась домой, приятели были уже «хорошенькие». Узнав, на какие деньги мужчины пьют, Барабулька едва не свалилась с инфарктом. Но не злосчастные 50 томов энциклопедии ей стало жалко – хотя эти тома составляли гордость филипповской библиотеки, – а совсем другое: оказывается, в один из этих томов Барабулька спрятала заначку – несколько тысяч рублей. Когда об этом узнал Филиппов, плохо уже стало ему. В итоге актеру в срочном порядке пришлось бежать обратно в «Букинист». Удалось ему вернуть деньги или нет, история умалчивает.
Настоящий расцвет таланта актера пришелся на 50-е годы. Роли Казимира Алмазова в «Укротительнице тигров» (1955), лектора в «Карнавальной ночи» (1956) и Комаринского в «Девушке без адреса» (1958) вновь вознесли его на гребень зрительской популярности. Парадоксально, но актеры, занятые в главных ролях, не пользовались такой славой, как Филиппов, игравший сплошь в одних эпизодах. Он появлялся на экране всего несколько раз, но каждая его фраза, произнесенная с экрана, навечно уходила в народ. Вот лишь несколько таких примеров: «Казимир Алмазов – это имя, афиша, касса!» («Укротительница тигров»), «…две, три, четыре, но лучше, конечно, пять «звездочек»!» («Карнавальная ночь»), «Мусик хочет водочки» («Девушка без адреса») и т. д.
Однако следует отметить, что возможности актера Филиппова были куда шире, чем только роли комедийного плана. Как писала М. Шувалова, «приходится сожалеть о том, что лишь немногие кинорежиссеры увидели иные грани дарования Филиппова, его более широкие актерские возможности. Оказалось, что Филиппов может играть и смешного, робкого влюбленного человека («Медовый месяц», 1956) и безраздельно преданного революции, бесстрашного, сурового и в то же время доброго матроса Виленчука («Шторм», 1957). Может быть, поэтому Сергею Николаевичу Филиппову особенно дорог неудачный фильм «Шторм», что в роли Виленчука он перешагнул рубежи привычного…»
К началу 60-х годов за Филипповым числилось 47 ролей в кино и десяток ролей в театре. Из них львиная доля выпала на роли отрицательных персонажей.
В 1965 году актер едва не умер от опухоли мозга. В одной из новосибирских клиник ему сделали сложную операцию: удалили опухоль и черепную кость. На месте кости пришлось сделать «пленку», и, чтобы прикрыть ее, актер обычно натягивал на голову берет. Однако эта операция абсолютно не повлияла на его работоспособность. Более того, его стали приглашать сниматься в кино чаще, чем прежде. (Из Театра комедии он ушел в том же 1965 году.)
В 1970 году Филиппов сыграл свою единственную большую роль в кино: в комедии Леонида Гайдая «Двенадцать стульев» он перевоплотился в Кису Воробьянинова. Это был новый триумф актера. Вскоре после него (в 1973 году) ему наконец-то присвоили звание народного артиста РСФСР. Затем он снялся у знаменитого комедиографа еще в нескольких фильмах: «Иван Васильевич меняет профессию» (1973), «Не может быть!» (1975), «За спичками» (1980). Правда, там у него уже были исключительно эпизоды. Самый запоминающийся – в «Иване Васильевиче…», где герой нашего рассказа исполнил роль шведского посла, который произносит фразу, ставшую крылатой: «Я, я, Кемска волость».
Чуть больший эпизод (роль отца главной героини) достался актеру и в телефильме Игоря Усова «Табачный капитан» (1972). Приглашение в эту картину произошло при весьма забавных обстоятельствах. Вот как об этом вспоминает жена режиссера Л. Духницкая:
«Мой муж приступил к съемкам фильма «Табачный капитан» вскоре после того, как Сергею Николаевичу сделали операцию. В роли купца Смурова Игорь Владимирович хотел видеть только Филиппова, поэтому лично отправился к нему домой с этим предложением. Режиссер застал такую картину: Антонина Георгиевна сидела под входной дверью, отчаянно пыталась воззвать к совести разбуянившегося мужа, чтобы тот впустил ее в собственную квартиру. Из-под закрытой двери валили клубы дыма и доносился страшный мат. Каждое новое нецензурное выражение Сергея Николаевича сопровождалось монотонным воем Барабульки. Игорь немедленно вмешался: «Дядя Сережа, хватит валять дурака! Давайте лучше вместе работать!» Мат немедленно прекратился, дверь открылась, и Филиппов впустил в квартиру… только моего мужа, Барабулька же так и не была помилована. Сергей Николаевич в отчаянии признался Игорю: «Представляешь, мне ничего нельзя: ни пить, ни курить, ни сниматься в кино! Только матом и можно ругаться! Что мне делать?» Игорь ответил: «Вы начнете у меня работать, а мы вас будем беречь».
Действительно, на съемках у Сергея Николаевича было три дублера, похожих на актера со спины как две капли воды. Им нужно было проходить ту часть кадра, которая считалась сложной для больного актера. Сергею Николаевичу сделали несколько париков, необходимых не только для роли, но и для защиты от случайностей. Актер постоянно сидел в тени, чтобы голова не перегревалась. Представьте, Филиппов прекрасно справился с ролью, даже пел и танцевал в кадре…»
Несмотря на недовольство супруги, Филиппов регулярно поддерживал связь со своим сыном от первого брака. Он мечтал, что тот продолжит династию – тоже станет актером. Но Юрий выбрал иной путь и стал художником. Актер на сына за это обиделся. Но еще больший удар постиг отца в начале 70-х, когда его первая жена вместе с сыном эмигрировали в Америку.